Юрий Корчевский - Заградотряд времени

С головы его свалился стальной шлем, под ним виднелась черная вязаная шапочка.

— Прочесать лес!

Разгоряченные бегом и стрельбой, мы медленно пошли вперед, увязая в снегу. Однако метров через сто встретили другую курсантскую цепь, идущую навстречу.

— Кругом, все — к машинам!

По своим же следам мы потянулись назад, к грузовикам.

— Взвод, строиться в две шеренги! Командирам отделений проверить наличие людей.

Мы построились, посмотрели направо, налево… Да, многие остались лежать в лесу.

Сержанты доложили командиру взвода о наличном составе отделений и потерях.

— Командирам отделений выделить по четыре курсанта — помочь санитарам эвакуировать раненых и погибших. Остальным — по машинам!

Затемно мы вернулись в казарму.

На следующий день на построении нам объяснили, что был выброшен немецкий авиадесант, имевший цель захватить Кремль, даже конкретнее — товарища Сталина.

Все курсанты поразились услышанному. Однако не нам судить о происшедшем. Наверняка у убитых нашли карты, план. А может, и пленного взяли и допросили. Правда, в последнем я сомневался: немецкие парашютисты — люди подготовленные, умелые, с фанатичной верой в своего фюрера. Такие обычно отстреливаются до последнего патрона. Поистине бредовая идея — бросить парашютистов почти в центр Москвы — да здесь же войск полно, НКВД, милиция. А в Кремле — еще и кремлевский полк охраны.

Спустя неделю мне и еще полусотне курсантов объявили, что учеба наша закончена. Так я начал службу в Отдельной мотострелковой бригаде Особого назначения Особой группы НКВД.

Меня раздирали противоречивые, двойственные чувства. Все эти месяцы я сторонился, старался избегать контактов с особистами на фронте, как, впрочем, и все фронтовики. В этот непростой для страны период Великой Отечественной войны, когда управление отступающими частями только начало складываться для организованного отпора агрессору, в окружении и котлах бились с врагом потерявшие связь со штабами дивизии, многие попадали в плен. Тех, кому удавалось вырваться, ждала жесткая проверка и фильтрация — под видом «окруженцев» на нашу территорию проникали тысячи диверсантов, вредителей, шпионов, и этому массовому процессу надо было противостоять специалистам. Для их подготовки и работали курсы разведчиков, пополнявшие Особую группу НКВД. Участие в захвате, уничтожение или передача «органам» матерых врагов — диверсантов, шпионов, агентов немецкой разведки я считал важным и необходимым делом. А вот от другой части системы безопасности НКВД, включая Особые отделы и карательные органы, мне хотелось быть подальше. От опричников Ивана Грозного до особистов ведомства Абакумова в их рядах всегда находилось много желающих, избегая опасности для себя, следить, чтобы это делали исправно другие.

Теперь я должен буду исполнять приказы этой системы, и я хотел одного — отважно бороться с хитрым и беспощадным врагом и не оказаться среди «санитаров» НКВД.

Поистине странная прихоть судьбы: я сам, добровольно стал частью системы НКВД. Как кролик, что боится, пищит, но безропотно лезет в пасть удава. Воистину, неисповедимы пути твои, Господи!