Я – Товарищ Сталин 5 - Андрей Цуцаев

Союз — надёжный союзник. Эта победа покажет Хайле Селассие, что мы можем дать больше, чем британцы. Но, Борис Михайлович, что с их блокадой? Их корабли в Красном море почти не мешают нашим судам. Это… неожиданно.

Шапошников нахмурился, его пальцы невольно сжали край портфеля. Он задумался, перебирая в уме возможные причины этого затишья.

— Возможно, Лондон отвлечён другими делами, товарищ Сталин. Их разведка, MI6, наверняка плетёт свои сети — в Европе, в Испании или на Ближнем Востоке. Или же они переоценили силы итальянцев и теперь выжидают, надеясь, что Муссолини сделает за них грязную работу. Но я уверен, это временно. Нам нужно использовать это окно, чтобы ускорить поставки — боеприпасы, артиллерию, возможно, ещё самолёты. Если мы покажем императору, что можем обеспечить его армию, он разорвёт связи с британцами.

Сергей кивнул, затянувшись трубкой. Дым лениво кружился в тёплом воздухе, смешиваясь с ароматом лип, доносившимся снаружи. Он знал, что британцы играют сложную игру. Победа в долине была шагом к тому, чтобы склонить Хайле Селассие к Москве, но Сергей чувствовал, что времени мало. Британцы могли в любой момент усилить давление, а итальянцы, несмотря на поражение, перегруппируются. Он сделал мысленную пометку: нужно связаться с ОГПУ и запросить все данные о действиях MI6 в регионе. Но сейчас его мысли перешли к другому фронту.

— Что в Испании? — спросил он, переводя взгляд на карту Европы, где Кадис был обведён тонкой красной линией. Его пальцы, сжимавшие трубку, замерли в ожинии.

Шапошников достал из портфеля тонкую папку и положил её перед Сергеем.

— Вчера, второго мая, в порту Кадиса прогремели три взрыва. База Абвера уничтожена: склад с радиооборудованием, командный пункт и дизельный генератор. По нашим данным, погибло около тридцати человек — немецкие офицеры, техники и несколько местных рабочих. Ущерб колоссальный: шифровальные машины, радиоаппаратура — всё уничтожено. Немцы в панике, их операции в Средиземноморье парализованы на месяцы. Испанская пресса пишет об «аварии», но наши источники в Мадриде сообщают, что Абвер подозревает диверсию. Они нашли обломки немецких таймеров среди руин, что сбивает их с толку. Это либо внутренние разборки в Рейхе, либо работа других спецслужб — британцев или, возможно, французов.

Сергей молча кивнул, его лицо осталось непроницаемым, но внутри его мысли бурлили. Павел Судоплатов, начальник иностранного отдела ОГПУ, не докладывал о какой-либо операции в Кадисе. Это было тревожно. Если ОГПУ не причастно, то кто? Британцы? Французы? Или, что маловероятно, сами немцы, устраняющие следы какой-то внутренней интриги? Он решил не делиться этими мыслями с Шапошниковым — слишком рано раскрывать карты, пока он сам не разберётся в игре.

— Немцы получили по заслугам, — сказал он. — Но Франко… Франко — это проблема. Его нейтралитет — фикция. Он позволяет немцам хозяйничать в Кадисе, а завтра разрешит им базы в Альхесирасе или Малаге. Надо усилить натиск на его режим. Наши товарищи в Испании должны активизировать работу с республиканцами, профсоюзами, подпольем. Если Франко почувствует давление изнутри, он будет осторожнее с Берлином.

Шапошников кивнул, быстро записывая в блокнот. Его рука двигалась с привычной точностью, но в его взгляде мелькнула тень беспокойства.

— Я прикажу нашим агентам в Барселоне и Мадриде усилить контакты с анархистами и социалистами, — сказал он. — Мы можем увеличить поставки оружия через Пиренеи — винтовки, пулемёты, возможно, гранаты. Но, товарищ Сталин, это рискованно. Франко уже усиливает охрану портов после Кадиса.

Сергей задумался, его взгляд скользил по карте Европы. Он знал, что Франко балансирует между нейтралитетом и симпатиями к Гитлеру, но взрывы в Кадисе показали, что немцы уязвимы. Это был шанс: если республиканцы и анархисты усилят давление, Франко может потерять контроль, а Испания станет плацдармом для советского влияния. Тёплый ветерок, влетавший в кабинет, шевелил края бумаг, и Сергей вдруг почувствовал контраст между этой прекрасной майской ночью и тяжестью решений, которые ему предстояло принять.

— Мы будем осторожны, Борис Михайлович, — сказал он, постукивая трубкой по столу. — Но действовать нужно быстро. Установите новые каналы связи с республиканцами через наших людей в Париже и Лиссабоне. И свяжитесь с Вяземцевым — пусть передаст Хайле Селассие, что мы готовы удвоить поставки оружия и советников, если он публично объявит о разрыве с британцами.

Шапошников кивнул, его лицо выражало согласие, но в глазах мелькнула тревога. Он знал, что каждый шаг увеличивает ставки, и ошибка может дорого обойтись. Он собрал бумаги, но, прежде чем уйти, остановился у двери, словно вспомнив что-то важное.

— Товарищ Сталин, — сказал он, обернувшись, — Вяземцев передал, что абиссинцы сражаются не только за императора, но и за свою землю. Их дух силён, но боеприпасы на исходе. Если мы не доставим помощь в течение недели, их решимость может дрогнуть. Он также упомянул, что британские агенты всё ещё в Аддис-Абебе, и их присутствие нервирует Раса Кассу.

Сергей кивнул, его взгляд был прикован к карте. Он знал, что дух значит многое, но без патронов, орудий и самолётов он бесполезен.

— Мы доставим, — сказал он твёрдо. — Идите, Борис Михайлович. Время не ждёт.

Когда дверь закрылась, Сергей остался один. Тёплый воздух, напоённый ароматом цветущих лип и сирени, обволакивал кабинет, но его мысли были холодны и ясны. Он подошёл к окну, глядя на Москву, утопающую в мягком свете фонарей. Весенний вечер был прекрасен: звёзды мерцали над кремлёвскими башнями, а далёкий шум города казался едва слышным.

Он вернулся к столу и открыл папку с донесениями из Абиссинии. Но Сергей знал, что это лишь временная победа. Итальянцы перегруппируются, их ресурсы огромны, а британцы, ослабившие блокаду, могут готовить новый ход — возможно, эвакуацию Хайле Селассие в Лондон. Император был ключевой фигурой, и его выбор определит судьбу региона.

Сергей задумался о Хайле Селассие. Лев Иуды был не просто символом — он был человеком, чьи решения зависели от расчёта и эмоций. Вяземцев писал, что император колеблется. Сергей понимал, что нужно давить сильнее — не только поставками, но и дипломатией.

Его мысли вернулись к Кадису. Если это британцы, то их игра становится всё более дерзкой.

Часы пробили полночь. Тёплый ветерок, влетавший в кабинет, шевелил края карт, словно напоминая, что даже в эту прекрасную майскую ночь время работает против него. Сергей знал, что война — это не только поля сражений, но и кабинеты, где