Воронцов. Перезагрузка. Книга 5 - Ник Тарасов

— Я должен понимать, с чем имею дело. И объясните мне все подробно — как это должно работать, сколько времени продлится действие, как вывести человека из этого состояния.

Ближе к обеду из-за леса показались два всадника. Солнце стояло высоко, и в его лучах клубилась пыль от копыт. Лошади шли размашистой рысью, но даже издалека было видно, что они на пределе сил.

— Наши возвращаются! — крикнул Захар, приставив ладонь козырьком ко лбу.

— Лишь бы всё нашли, — тихо сказал я, чувствуя, как напряжение сжимает грудь. От успеха этой поездки зависело слишком многое.

Когда всадники приблизились к воротам, я разглядел Пахома и Никифора. Лица у них были усталые, но довольные. Соскочив чуть ли не на ходу, они кинули поводья Степану. Тот ловко подхватил все четыре узды и повел лошадей к колодцу.

— Степан, не торопись! — крикнул я. — Пусть сначала отдышатся, а потом уже напоишь!

Лошади были в густой пене, бока их вздымались часто и тяжело. Еще немного — и загнали бы насмерть. Степан кивнул:

— Так и хотел, барин — за колодцем есть где выгулять, — ответил тот и, зайдя за колодец, где было больше свободного пространства, начал медленно выгуливать животных по кругу, давая им остыть.

Пахом, все еще отдуваясь после скачки, подошел ко мне и с торжествующим видом вручил небольшую склянку из темного стекла.

— Это серная кислота, — сказал он, утирая пот с лба. — У немца-алхимика нашли. Торговался долго, проклятый скряга. Говорит, купоросным маслом называют, для травления металлов использует.

Я осторожно взял склянку, чувствуя тяжесть жидкости внутри.

— А это спирт, — Пахом протянул вторую склянку, побольше первой. — В аптеке достали. Аптекарь клялся, что чище этого не сыщешь во всей округе. Очищенный, говорит, специально для лечебных целей.

Я поднял склянку к свету — жидкость была кристально прозрачной, без единого помутнения.

Никифор тем временем достал из седельной сумки завернутый в холстину сверток.

— А это инструмент, — с гордостью произнес он, разворачивая ткань. — Игорь Савельевич все собрал, как вы просили. Сказал, что эти штуки для тонкой работы нужны.

В холстине лежали небольшие медные воронки разных размеров, тонкие трубочки, мерные чашечки и даже крошечные весы с набором гирек, скальпели, иглы, щипцы и все остальные инструменты, которые Ричард указывал в списке.

— Молодцы, — сказал я, не скрывая облегчения. — Все нашли, что требовалось. А теперь кушайте и отдыхайте. Спасибо вам.

Пахом и Никифор поклонившись, направились к кухне, где их уже ждала Анфиса с горячим обедом. Я же подозвал к себе Ричарда и Митяя.

— Пойдемте, — сказал я им. — Настало время самого главного.

Мы зашли ко мне во флигель.

— А теперь будем делать эфир, — объявил я, ставя склянки на стол.

Митяй присвистнул и почесал затылок.

— И как же это делается, Егор Андреевич?

— Сейчас увидишь. Но сначала запомни главное — то, что мы сейчас будем делать, смертельно опасно. Серная кислота может прожечь дыру в человеке, пары ядовиты, а эфир может вспыхнуть от малейшей искры.

Я достал дистиллятор и еще раз осмотрел все соединения. Каждый шов, каждая пайка должны были быть идеальными — малейшая течь могла обернуться катастрофой.

— Митяй, принеси воды в тазу. Холодной. И постоянно меняй ее — вода должна быть ледяной, — приказал я, устанавливая змеевик в охлаждающую ванночку.

Пока Митяй бегал за водой, мы с Ричардом приступили к самой опасной части — смешиванию компонентов. Я взял маленькую медную воронку и осторожно начал переливать спирт в основную колбу дистиллятора.

— Запомни, — сказал я Ричарду, — спирт всегда добавляют первым. А потом уже кислоту. И по капле, понимаешь? По капле!

Он кивнул, но я видел в его глазах страх. И правильно делал, что боялся.

Взяв склянку с серной кислотой, я откупорил ее. Резкий, едкий запах тут же заполнил помещение, и мы невольно отшатнулись.

— Дышать надо через мокрую тряпку, — посоветовал я, и мы завязали нос и рот влажными платками, смоченными в воде, таз с которой как раз принес Митяй.

Я начал добавлять кислоту по каплям. Каждая капля, попадая в спирт, вызывала бурное шипение и выделение тепла. Смесь начинала закипать, и я поспешил уменьшить скорость добавления.

— Видите? — пояснил я сквозь платок. — Идет химическая реакция. Спирт и кислота соединяются, образуя новое вещество. Но процесс этот очень бурный.

Колба нагревалась так сильно, что я едва мог держать ее в руках. Пришлось обернуть дно мокрой тряпкой.

— А теперь самое сложное, — сказал я, когда последняя капля кислоты исчезла в смеси. — Нужно нагревать, но очень осторожно. Слишком сильно — и все взлетит на воздух. Слишком слабо — реакция не пойдет.

Развел небольшой огонь и поставил колбу на железную подставку. Пламя должно было едва касаться дна.

— Митяй, следи за водой в ванночке, — приказал я. — Как только нагреется — сразу меняй на холодную.

Первые пары показались минут через десять. Они были почти невидимыми, но я знал — эфир начинает образовываться. Пары поднимались по горлышку колбы, попадали в змеевик, где охлаждались холодной водой, и начинали конденсироваться в жидкость.

— Смотри, — шепнул я Ричарду, указывая на стеклянную бутылочку под змеевиком. — Видишь? Капли начинают появляться.

И действительно, первые капли прозрачной жидкости медленно стекали по трубке и падали в приемную емкость. Каждая капля была на вес золота — это был эфир, хотя и неочищенный, с примесями.

— А почему он такой мутный? — спросил он, вглядываясь в бутылочку.

— Примеси, — объяснил я. — Альдегиды, остатки кислоты, другие вещества.

Процесс шел медленно. За час набралось едва на донышко бутылочки. Но я не торопился — спешка в таком деле могла стоить жизни.

— Барин, а что будет, если это вдохнуть? — спросил Митяй, когда в бутылочке набралось уже с палец жидкости.

— Сначала головокружение, — ответил я, не отрываясь от наблюдения за процессом. — Потом человек теряет сознание. А если много — может и не проснуться. Потому и маска нужна — чтобы дозировать точно.

Вскоре огонь под колбой начал затухать. Я подкинул еще несколько щепок, но осторожно — температура не должна была резко подскочить.

— Митяй, открой окно пошире, — попросил я. — Пары накопились, нужно проветрить.

Свежий воздух ворвался в помещение, и сразу стало легче дышать.

Еще через час