Крестоносцы - Андрей Готлибович Шопперт

Из башни они выйти не могут. В соседней башне по другую сторону ворот засело несколько арбалетчиков. В башне чуть дальше, с другой стороны, тоже с десяток и в самом детинце на крыше за зубцами ещё пяток. Остальных всяких копейщиков, меченосцев и прочих рыцарей можно не считать. Они сидят в детинце и нос даже высунуть боятся.

Ну да, они из башни выбраться, не попав под перекрёстный огонь, не могут. Но ведь и крестоносцы — псы не могут из своих башен выбраться, и тем более, из детинца. У диверсантов и луки есть и стрел ещё хватает. Время от времени кто-нибудь из арбалетчиков вражеских пытается голову высунуть, чтобы прицелиться, и в него тут же стрела летит. Увидеть, попали или нет, сложно. Там тоже спецы сидят, и расстояние для арбалетного болта, если не плёвое, то вполне достижимое.

Сейчас с белым флагом к ним пришёл парламентёр. Рыцарь какой-то. Он на песьем своём языке что-то пролаял, но был послан и по матушке, и так.

— Найт фершеен! — попытался выудить знание песьего языка из головы Фёдор. Никто немецкого не знал.

Немец ещё чего-то покричал, но получил тот же ответ про фершеен.

Ушёл крестоносец и вернулся с местным видимо. Но жмудского этого языка тоже никто не разумел. Снова рыцарь ушёл и привёл монаха. Тот на двух языках пытался говорить. Один-то точно латынь. Фёдор слышал, как на ней мастера часовщики лаялись. Второй видимо греческий, и на нём разговаривали мастера, что из Царьграда прибыли.

— Найт фершеен! — оба раза повторял Фёдор.

Четвёртый раз привели теперь два рыцаря бабу всю расфуфыренную в шелках. Ну, как бабу? Девку, скорее, молодую и красивую. Вдвоем привели псы, чтобы прикрывать, она за их спинами ховалась. И вот она — баба в шелках, знала польский. Если медленно говорила, то вполне понять можно. Вот она и объяснила, что тевтоны предлагают разбойникам сдаться. Они, мол, разбойники в ловушке и живыми, если не сдадутся, оттуда не выйдут.

— Это ещё посмотреть надо, кто из нас в ловушке! Пусть попробуют выбить нас отсюда. Передай им, панночка, что если они сдадутся, то жизнь гарантируем. А потом князь наш их продаст магистру вашему. По сходной цене продаст. Спешите сдаться, а то скоро князь наш подойдёт сюда с войском. Он торговаться не будет. Он вас всех просто убьёт.

Паночка ушла и в почти сразу подошло войско. Ну, как войско. Человек двадцать. Одеты кто как, вооружены не сильно лучше. С ними монах с мечом. Чудны дела твои, Господи! Монахи и с оружием. Или крестоносцы все монахи?

(Слова из книги Откровение, глава 15, стихи 3,4: «Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! праведны и истинны пути Твои, Царь святых! Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят»).

Монах их на смерть привёл. Уж что-что, а ворота крепости, из их башни отлично простреливаются. Из двух бойниц сразу стрелять можно. Вдвоём и стали в них стрелы пускать. Благо тут укрываться не надо, от детинца и тех двух башен, в которых арбалетчики засели, бойницы эти не видны. Минута, чуть больше прошло, а из двух десятков треть осталась, которая назад в ворота убежала.

— Чего это было⁈ — Емеля вроде вытряс всех пичуг, чирикающих у него в голове, и смог подойти к бойнице, в которую Фёдор наблюдал за воротами.

— А из города монах привёл дураков безбронных даже. Подмогой, видно, считал братьям-рыцарям. Вон коричневой кучкой лежит у бочки. Дурни.

— Крепко меня припечатало. Где шелом? — чуть качнулся десятник.

— Вот, неугомонный! Нет для тебя дела. Иди, где сидел, там и сядь. Приходи в себя. К ночи нужен будешь. Уверен, что как стемнеет, они вылазку сделают, арбалетчики прикрывать выстрелами будут, а пешцы с мечами к башне от детинца побегут. Вот тогда и ты пригодишься. А сейчас уйди. Отвлекаешь.

— Добро.

Емеля, чуть пошатываясь, прошел к оборудованному для него месту. Раненый Егор попить попросил, и десятник протянул ему флягу, а потом и сам напился от души. Даже полегчало сразу.

— Как думаешь, командир, князь до ночи появится с войском? И вообще придёт ли? Может, с другим войском встретился и там бой идёт? — решил высказать свои страхи Егор.

— Придёт. Думаю, проще всё. У нас переправа не задалась, а ему те же реки переходить надо. Может, там мост смыло или как у нас, брод пропал, вода поднялась. Это у нас всего пять возов, а у Андрея Юрьевича больше сотни. И не бросишь. Орудия же, баллисты, порох. Пришлось, видимо, всё это на плотах переправлять. Представь сколько раз плоты сгонять туда-сюда нужно, чтобы всё наше войско на другой берег переправить⁈ А если два моста или брода. Вот то-то!

Емеля повернулся к Егору, а тот спит уже. Ну, а чего, и ему до темноты полезно будет подремать. Глядишь, во сне и голова чуть поправится.

замок Клайпеды (Мемеля)

Событие шестьдесят первое

Андрей Юрьевич чуть беспокоился. Фёдор с Емелей не появлялись. Ясно, что могли просто разминуться или такие же раздувшиеся реки отряд разведчиков могли притормозить, но мысль, что с ними могло и случиться чего, голову не покидала. Он выслал даже к Мемелю отряд конных арбалетчиков, чтобы те, в драки не ввязываясь, прошли почти до города и вернулись. Вдруг встретятся с диверсантами.

Но отряд вернулся, так своих и не найдя. Теперь войско уже вплотную подошло к городу. Его уже видно было в подзорную трубу. Точнее, видны были подолы или посады, полукругом окружающие город. Замок на фоне заходящего солнца играл всеми красками в красно-коричневых тонах. Вот ведь, псы рыцари и кирпич научились делать, и лодьи нормальные. Вон, какие замки мощные строят. А у него по большей части города деревянные, а судостроение вообще в загоне. Хотя. Куда на тех кораблях ходить? Везде враги. Там ордынцы с юга. Тут крестоносцы. Эти конкурентам тоже не обрадуются, и захватят или перетопят его лодьи с купцами, вздумай он их сюда отправить.

— А ведь это хорошая мысль, — сказал он кемарящему рядом в возке Даньке.

— Что, Андрей Юрьевич? Прости, княже, сморило.

— Да, вот подумал, что, когда мирный договор будем с тевтонским орденом подписывать, нужно включить туда свободный проход наших