Миллионы рождают власть - Алекс Шу

— Ладно, — лицо десантника стало холодным и отчужденным, как всегда перед боем. — Пойдет.

— Мистер Квятковский согласен, — перевела девушка.

— Окей, — Герцог выглядел довольным и уверенным в себе. — Тогда пусть переодевается, разминается, и выходит на ринг.

Бастер шагнул ко мне. Толстый черный палец нагло ткнул мою грудь.

— Эй, снежок, как насчёт тебя? Сможешь побоксировать со мною? На таких же условиях, пять раундов в десятиунцовках? Или ты ссыкунишка и предпочитаешь прятаться за широкой спиной своего дружка? А может и под юбкой этой сладенькой девчонки?

Дуглас коротко хохотнул, довольный своим спичем.

— Это вызов на бой? — я скривился и облил презрительным взглядом переставшего скалить зубы Бастера. — Извини, но нет. Перчатки не надену. Лет, этак, сто назад с удовольствием бы провел бы с тобой дуэль на револьверах, как в вестернах. А сейчас не хочу садиться в тюрягу из-за …

Я многозначительно замолк. Джеймс насупился, глаза сверкнули бешенством. Но взял себя в руки и криво усмехнулся.

— Так ты маленький ссыкунишка? — осклабился Дуглас. Черная лапища взметнулась к моему лицу, чтобы похлопать по щеке. Я уклонился, перехватил толстое запястье и отодвинул ладонь, похожую на ковш экскаватора в сторону.

— Ого, — удивился негр, убирая руку, — У трусишки прорезались зубки. Странно. Обычно, такие как ты и твой дружок накладывают в штанишки и громко плача, бегут жаловаться мамочке. Но, я смотрю, ты пытаешься огрызаться.

— Не лезь к Мише. Я с тобой проведу бой, когда с этим закончу, — Олег, выслушав перевод Анны, развернулся к чернокожему. — Сразу же.

«Ой, дурак» — мысленно простонал я. — «Если с Моррисоном у него ещё шансы отбегаться и заклинчевать были, то с этой гориллой никаких».

Десантник шагнул вперед, пытаясь оттеснить Дугласа, но я придержал его за локоть.

«Придется драться на ринге. Олег от своих слов не откажется. После Моррисона, уже вымотанный и побитый попрет на Бастера. Его точно искалечат. Если Томми не нокаутирует, Джеймс добьет».

— Хорошо, — процедил я, презрительно смотря на довольное лицо Дугласа. — Буду с тобой драться. Как договорились, пять раундов. Не больше. По таким же правилам. Доволен?

— Да, — Бастер сверкнул белоснежными зубами. — Давно мечтал надрать задницу красному засранцу. Иди переодевайся и разминайся. Жду тебя на ринге.

— Подожди, перед тем, как начнем драться, надо согласовать три момента, — заявил я.

— Какие моменты? — недовольно нахмурился Бастер.

— Во-первых, нужен судья в ринге. Чтобы разводить бойцов из клинча и следить, чтобы они соблюдали правила. Кто будет этим заниматься?

— Я готов, — хмуро заявил дед.

— Извините, мистер Баркер, но лучше бы найти кого-нибудь другого, — вежливо отказался я.

— Это почему?

— Ничего личного, просто наблюдение, — вежливо объяснил я. — Нет доверия. Видно, что вы к нам плохо относитесь.

Дед фыркнул, но промолчал.

— Давайте я буду судьей, — сквозь толпу боксеров протолкался невысокий седой мужик. Когда мы только зашли в зал, он держал на лапах мексиканца.

— Позвольте представиться. Мое имя Питер Джонс. Я тренер и имею лицензию судьи. Десять лет сужу любительские и профессиональные бои различного уровня.

Я пристально посмотрел на него.

Джонс выдержал мой взгляд невозмутимо и с достоинством, ничем не выдавая эмоций.

— Хорошо, — вздохнул я. — Принимается. Судить будет мистер Джонс. Второй момент: Деремся поочередно. Сначала мой товарищ, потом я. Будем секундантами друг друга. Сразу предупрежу: если бой будет вестись грязно и неприемлемо, либо бойцу будет грозить тяжелый нокаут, секундант может его остановить, бросить полотенце или выскочить на ринг. Возражения есть?

— Нет, — чуть помедлив, ответил дед.

— Окей, — ухмыляясь, согласился Моррисон.

— Мне все равно, пусть будет так, — вставил Дуглас.

— Отлично, — я улыбнулся краями губ. — Третий момент. Мой друг и девушка, если захотят, останутся в зале поболеть за нас. Их никто не трогает. Когда мы закончим, уйдем все вместе без проблем. Договорились?

— Да, — кивнул старик. — Обещаю. Их никто не тронет. Слово Эндрю Баркера.

— У нас к ним претензий нет, — добавил Дуглас. — Есть желание с вами побоксировать. Отвечаю, девчонка и ваш приятель в любой момент могут покинуть зал.

— Верю вам на слово, джентльмены. Тогда мы идём переодеваться.

— Ну и зачем, ты поддался на провокацию? — упрекнул я Олега в раздевалке. — Тебя же как пацана развели. Сказали пару оскорбительных слов, а ты повелся.

— Плевать, — набычился десантник. — Я такое спускать никому не намерен. Особенно этим, буржуям американским. Понимаю, что разводили. Но если спустить на тормозах, будут трепать на каждом углу, что все мы трусы. Обломаются. Я намерен драться. Лягу или нет, это ещё большой вопрос. Но этого блондинчика вздрючить как следует, постараюсь.

— Да какие-там буржуи, — пренебрежительно скривился я. — Обычные парни, с доходами выше среднего по стране. Жертвы пропаганды и надутого американского патриотизма. Если ты думаешь, что у нас обрабатывают население по-другому, ошибаешься. На самом деле нам с этими ребятами делить нечего. Они не принимают решение и не формируют политику, как и мы, между прочим. Просто граждане своей страны, враждебной нашей, признаю. Вот и все. Ладно, это все к делу не относится. Слушай меня внимательно.

— Чего? — десантник натянул боксерские шорты и остановился.

— Я этого блондина узнал. У знакомых видел его первый бой на кассете и в журнале каком-то фотография и статья о нем была.

— У каких-таких знакомых? — подозрительно прищурился Олег. — Почему мне журнал и кассету не показал? Ты же знаешь, как я боксом болею.

— Это сейчас не важно, — небрежно отмахнулся я. — Нет времени обсуждать второстепенные детали. Просто внимательно меня слушай и запоминай: пригодится в бою. Этого блондина зовут Томми Моррисон. Свой первый бой провел в конце прошлого года. И уже десяток мешков где-то в рекорд набил. Выходил в основном на четырехраундовые бои. Специалисты заметили, что он дерется в высоком темпе. В основном всех своих оппонентов нокаутировал. Но один бой завершил единогласным решением. И в конце снизил темп, потому что подустал. До нашего прихода он уже хорошо потренировался и выложился. Чуял, как от него потом несло? И футболка вся мокрая была.