Дипломатия броненосцев - Иван Валерьевич Оченков

сообщил. Но вообще, обращались с самым младшим на сегодняшний день Бонапартом довольно неплохо, отчего он за время пребывания в плену изрядно прибавил в весе.

Затем в мою честь устроили торжественный обед, после которого мы с императором много беседовали на разные темы. Надо отдать Наполеону должное, человек он был хорошо образованный, разбиравшийся во всем от оперы до финансов. И только потом, когда утомившаяся светской беседой императрица нас покинула, он перешел к главной теме сегодняшнего вечера — предстоящей Итало-Франко-Австрийской войне.

— Что вы думаете об Итальянских делах? — внезапно переменил тему император.

— Говоря по чести, ничего.

— Вот как? — удивился никак не ожидавший подобного ответа Наполеон.

— Что поделаешь, ваше величество, я вовсе не принадлежу к сорту людей, имеющих обо всем свое мнение и высказывающих оное всем подряд. Больше того, ничуть не стыжусь этого. Поэтому лично мне совершенно безразлично, объединятся ли государства Апеннинского полуострова в одно или же останутся раздроблены.

— Вот как, — озадаченно посмотрел на меня властитель Франции. — А что об этом предмете думает ваш царственный брат?

— Этот вопрос вам следовало бы адресовать ему. Но поскольку его императорского величества здесь нет, я скажу вам так. Если вы вдруг решите помочь Сардинии немного подвинуть Австрию на карте, он не будет против.

— Но ведь Вена ваш старинный союзник?

— Боюсь, эти времена давно прошли. Вы ведь знаете, что мой покойный родитель много сделал для Франца-Иосифа, но так и не дождался никакой помощи в трудную для нашего отечества минуту.

— Но ведь Австрия осталась нейтральной?

— Только потому, что Россия сумела от вас отбиться. Первая же неудача превратила бы благожелательный нейтралитет во враждебный, а если бы их было несколько… Думаю, Австрия сумела бы удивить мир своей неблагодарностью!

— Как верно сказано, мой друг, — с сочувственным видом покивал Наполеон, каждым жестом давая понять, что вот он-то как раз не такой. На него положиться можно…

Разговор, затеянный императором, очередной раз заставил меня задуматься о «Большой политике». Так уж случилось, что 40 лет назад моя Родина стала в Европе если и не абсолютным гегемоном, то, по меньшей мере, одной из вершительниц судеб. Как этим ресурсом распорядился дядюшка Александр, вошедший в историю под прозвищем «Благословенный», хорошо известно. Венская система стала первой международной системой безопасности, закрепившей сложившееся в Европе положение.

Правда хватило ее ненадолго, и чтобы защитить статус-кво уже императору Николаю пришлось взять на себя обязанности жандарма. Беда лишь в том, что правоохранителей никто не любит. Обыватели вспоминают о них, лишь когда в дом лезут грабители, и им нужна помощь. А в остальное время кривят физиономии и морщат носы.

Не знаю, к сожалению или к счастью, но нынешняя ситуация кардинально отличается от той, что сложилась после окончания Наполеоновских войн. Сейчас России удалось отбиться от наголову превосходящей ее коалиции великих держав, доказав свою самодостаточность. У нас нет союзников, и это плохо. Но раз нет союзников, нет и обязательств перед ними, и это уже хорошо!

Далее. Наши главные противники Англия и Франция (к которым, пожалуй, следует присоединить и Австрию) находятся в состоянии разлада. Британцы готовы продолжать конфронтацию, но в одиночку воевать не станут. Племянник великого Наполеона нашел себе новую жертву в лице Дунайской монархии, которая скоро получит изрядную трепку. При этом потомки гордых галлов делают вид, будто помогают Италии объединиться, но на самом деле этого не желают. А еще они хотят, чтобы мы их поддержали. Вопрос лишь в том, что мы получим взамен?

Австрийская империя находится в перманентном кризисе. Попытка увеличить территорию, присоединив Валахию и Молдавию, сорвалась. Скоро начнется война, в которой она лишится Ломбардии. Затем Пруссия навсегда сместит ее с пьедестала лидера Германского мира. Но что самое интересное, Франц Иосиф сможет выкрутиться, преобразовав свою империю в двуединое государство. И тут возникает еще один вопрос, а нам надо, чтобы он справился? Или все же «падающего подтолкни»…

И наконец, главная проблема Европы, а заодно и нас. Стремящаяся к объединению Германия. Желание немцев обрести национальное единство я понять могу, но знание того, что затем они устроят две мировые бойни, поднимает третий вопрос. Может, пусть лучше Германии будет две?

— Весьма желательно, — вернул меня к реальности голос Наполеона, решившего перейти к более общим вопросам, — чтобы последняя война, которая принесла так много горя, зла и стоила больших жертв и при том, в сущности, не принесла никому никакой пользы, более не повторялась. Но для того требуется заблаговременное соглашение государей. Если условиться о правилах и ответах, то войны можно будет избежать. Война, в которой три христианских державы сражались, защищая мусульманское гнилое и ни на что не годное правительство и порядок вещей, который невозможен и не должен существовать, не делает чести XIX веку.

Но договориться всем затруднительно и даже невозможно. Достаточно союзу Франции, Англии и России прийти к соглашению, остальные примут его условия. Возьмем Италию. Народы итальянские недолго будут терпеть австрийские притеснения, нелепости папского управления и средневековые действия неаполитанского короля. В случае всеобщего восстания Европа не сможет остаться равнодушным наблюдателем. Правильнее обсудить вопрос заранее и решить, как устроить Италию. Мне представляется, что наилучший сценарий — федерация итальянских государств под протекторатом папы, которому следует оказывать большие почести, но не давать никакой светской власти. [1]

— Я уже говорил, что тамошние дела меня совсем не интересуют. Но готов донести точку зрения вашего величества до моего августейшего брата и его советников.

— Ближний Восток вам тоже безразличен? — тонко улыбнулся император, как бы давая понять, что в курсе наших совместных проектов с Морни.

— Отнюдь. Османская империя наш ближайший сосед и традиционный противник, поэтому нас чрезвычайно заботит все, что с ней связано… простите, у вас есть какое-то конкретное предложение?

— Нет-нет, ничего такого. Просто я хотел узнать ваше мнение о том, что будет, если, простите за откровенность, гнилое турецкое правительство в очередной раз докажет свою полную несостоятельность? Как полагаете, не следует ли ведущим Европейским державам заблаговременно договориться между собой, как поступить с обширными, но весьма дурно управляемыми землями Блистательной Порты?

— Бог мой, — расхохотался я. — Ваше величество только что слово в слово повторили высказывание моего отца, после чего на нас обрушилась вся Европа.

— Увы, мон шер, только теперь я понимаю, насколько оказался прозорлив покойный император. К несчастью для всех нас, его не поняли и ему не поверили.

— Хорошо, давайте оставим взаимные обиды в прошлом. Каким вы видите будущее тех осколков, которые могут получиться?

— Полагаю, что Османская империя может и должна составить ряд небольших государств. Одно из которых