Старуха 5 - Квинтус Номен

потому, что хватит нам и тех покойников, которые героически Родину защищали, но погибли в боях.

– Вера Андреевна! – все же Иосиф Виссарионович решил сказать свое веское слово.

– Я думаю, сейчас не время обсуждать, кто виноват, а нужно решать, что делать. Потому что товарищ Жуков героически на Украине просрал все полимеры, и, чтобы у нас по этой части хоть что-то осталось, я предлагаю начальником КОВО назначить генерал-лейтенанта Ватутина. А Жукова отправить в тыл, руководить обучением мобилизованных товарищей. Потому что в КОВО его держать было бы в корне неверно: товарищ Жуков хоть и исполнителен, но туп. Однако он туп, но исполнителен, и под его руководством формирование новых частей из мобилизованных пойдет быстро и качественно.

Жуков покраснел от злости, вскочил – но сказать ничего не успел, так как Иосиф Виссарионович задал Вере вопрос:

– То есть вы считаете, что товарища Жукова можно не расстреливать?

– Пока – да, можно. Пока мы не подсчитали, сколько бойцов погибло из-за рукожопости руководства КОВО. А если он к тому времени покажет, что хоть подготовкой новых бойцов он руководить способен… ну нет у нас в достатке нормальных генералов, так что пусть хоть так пользу приносит.

В ответ на эту реплику Сталин лишь хмыкнул: он уже давно привык к Вериным «закидонам», но вот большинство командиров РККА, сидящих в кабинете, все сказанное приняли вполне себе всерьез.

– И вы считаете, что товарищ Ватутин…

– А в помощь ему товарища Кирпоноса отправим, там одному человеку с творящимся бардаком справиться будет ой как не просто. Ну а вдвоем… Михаил Петрович тоже не пальцем делан, с Николаем Федоровичем они порядок там быстро наведут.

– Боюсь, что вы слишком уж оптимистично на наше положение смотрите, – не удержался заместитель Шапошникова, – и, скорее всего, просто не знаете еще, что утром в войну против нас и Венгрия вступила.

– Даже так? Ну что же… приказ будет простым: венгров в плен не брать. Румын, кстати, тоже, а защищать Родину от румынов стоит отправить товарища Толбухина.

– Это почему? – все так же, с легкой усмешкой на губах, поинтересовался Сталин.

– Нравится мне Федор Иванович, вот почему. Нравится то, как у него в дивизии бойцы быстро освоили новую технику: у него, пожалуй, единственного из нынешних комдивов, каждый боец умеет автомашину водить или мотоцикл, а каждый третий, если не каждый второй, и с танком справится. Я ему передам пару сотен «терминаторов», с ними он румыну покажет русскую народную кузькину мать.

– Довод веский, но Толбухин сейчас на Кавказе…

– Лазарь Моисеевич, если мне склероз не изменяет – а мой всегда при мне – обещает дивизию, причем любую, аж с Урала до фронта за два дня передислоцировать. А тут все же поближе будет.

– Вера Андреевна, вы закончили?

– Ну, почти. Я просто пришла сказать, что очень сильно возражаю против любых необоснованных наказаний наших генералов. Я даже против того, чтобы их в угол ставили и конфетку отнимали, а уж по поводу расстрелов… если надо будет, я сама кого угодно расстреляю, но сейчас этого делать точно не следует. Так что просьба у меня: захотите кого-то расстрелять – просто передайте товарища мне… на опыты. И я решу, что с таким товарищем делать.

– Мы учтем ваше… пожелание.

– Это не пожелание, а приказ зампреда ГКО. Причем – с тремя решающими голосами, так что у меня теперь всегда решающее большинство в ГКО будет.

– И с чего это у вас три голоса? – Сталин уже чуть не в открытую смеялся.

– А вот с чего, – Вера погладила себя по животу. – Трое нас тут, я и вот эти двое… Ладно, приказ отдала, пошла я: душновато тут у вас, а еще и накурили. Но вы – учтите!

Когда Вера вышла, Сталин, стараясь не улыбаться, заметил:

– Ну ладно, посмеялись – и хватит, займемся делом.

– А я, пожалуй, поддержу предложение Веры Андреевны, – сказал Борис Михайлович, – под руководством товарища Ватутина план обороны на Украине и разрабатывался, так что пусть он его и воплощает. И товарища Кирпоноса заместителем его назначить стоит, он среди бойцов и командиров большим авторитетом пользуется…

Через полтора часа, когда совещание закончилось и его участники покинули кабинет, Борис Михайлович подошел к Жукову и тихо сказал:

– Вам бы, Георгий Константинович, не злиться следовало, а свечку за здоровье Веры Андреевны поставить: она вам сегодня, между прочим, жизнь спасла. И не только вам…

Вообще-то Вера на заседание ГКО пришла вовсе не за тем, чтобы давать какие-то «военные советы». Но она помнила, что в горячке первых дней войны немало командиров пострадали напрасно, многих из тех, кто тогда был расстрелян, оправдали еще во время войны – но сделанного-то уже не воротить было. А как неплохой учитель, она прекрасно знала, что даже серьезные драки, намечающиеся среди школьников, легко предотвратить вот такой тупенькой буффонадой: народ посмеялся, злость приглушилась – и уже что-то и драться не особо хочется. Насчет товарища Ватутина – это было простым совпадением, а про Кирпоноса Вера помнила лишь то, что он героически погиб в начале войны как раз на Украине. И про Толбухина она помнила то, что в честь него даже город в Болгарии был назван, а значит он где-то в тех краях и воевал. Ну а что по этому поводу подумали товарищи военные, ее волновало крайне мало –