Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 1)

20 апреля 1949 г.

Скводон-лидер, сэр Роберт Брюс хорошо знал путь, которым ему предстояло отправиться к месту его нового назначения – назначения, в котором он решительно ничего не понимал. Это был рейс номер один авиакомпании Бритиш Эйруэйс, его выполняли огромные, четырехмоторные самолеты Британия, с которых не было экономического класса – только первый и королевский.[114] Считалось, что дворянин не может летать иначе, чем королевским классом – об этом сэр Роберт вспомнил только в аэропорту. Вспомнил вместе с тем, что хоть он и летит по делам Короны – из казны его путешествие оплачивается лишь по экономическому классу – и если за первый переплачивалось относительно немного, то за королевский – втрое. Сцепив зубы, новоиспеченный командор ордена Бани оплатил билет в рай, подумав, что если это билет в один конец – что ж, по крайней мере, он проделает этот путь с шиком.

Были в этом и хорошие стороны – например, пассажиры королевского класса обслуживались в отдельном лобби, в котором официанты разносили шампанское и апельсиновый сок на дартингтоновском хрустале и небольшие канапе из хрустящего хлеба с уже привычной для Британии слабосоленой семгой вместо черной или красной икры как на континенте. На рынке черной и красной икры безраздельно властвовала Россия, однако, в метрополии – закупка черной икры попадало под действие закона с недвусмысленным названием "Об ограничении торговли с врагом". Англичане – уже давно привыкли покупать черную икру в доках у моряков, или заменять ее на селедочную – однако, сэр Роберт был только что с Карибских островов, где настоящую каспийскую икру доставляли самолетами на Кубу. И по ней – сэр Роберт, как истинный дворянин – скучал.

В конце концов – у каждого человека могут быть свои маленькие слабости, и для потомка французских, пусть и самозванных императоров, и шотландских королей – такая слабость была простительной.

Рейсом номер один летали в основном деловые люди. Рейс был длинным, с промежуточными посадками на Гибралтаре, на Кипре, в Каире, в Маскате и Бомбее, причем в Каире менялся экипаж. Сейчас, эти деловые люди ждали рейса, закусывая канапе, небрежно отхлебывая дорогое шампанское, читая Файненшл Таймс. Они не были похожи ни на тех, кто покорял далекие земли сто и двести лет назад, ни на тех, кто отправлялся пятьдесят лет назад в Бомбей на пароходе, повторяя про себя "Каждый день по девушке и по одному лакху в день". Как то так получилось, что представители величайшей в мире империи – стали лысыми и унылыми, с нездоровым от несварения желудка цветом лица. Скорее всего, они даже не подозревают о зреющий в тиши кабинетов на Даунинг – стрит и на Дворцовой площади, зреющей как опухоль войне.

Наверное, так оно и лучше. Для них. Для него. Для Даунинг-стрит. Для Дворцовой. Для всех…

Сэр Роберт пил апельсиновый сок и думал о том, что ему сказали, и что ему не сказали. О правде и о лжи и о том, как отделить одно от другое. И о том, что он впервые за долгое время возвращается туда, где родился и вырос – на Восток. Там, где рассвет палит немилосердно, а закат словно орошает землю кровью, там где поют пески и идет в никуда неторопливый караван верблюдов. Там, где ты можешь зайти в дом к первому встречному – и он поделится с тобой последним, но с той же легкостью пристрелит тебя на тропе просто для того, чтобы проверить, как сегодня работает его винтовка.

И будет жаль, если прогресс поглотит этот мир и его просто не станет. Не всегда прогресс – к лучшему.

Потом – мелодичный колокольчик прозвенел три раза – и все встали, готовясь идти на посадку. Какой-то торгаш – неодобрительно посмотрел на оружейный чехол, притороченный к огромному пустынному рюкзаку сэра Роберта, но ничего не сказал. Впрочем, если бы даже и сказал – на мнение таких людей бывшему офицеру КВВС было плевать.

Две очаровательные девушки – проверяли билеты. В те давние времена – полет на самолете был сродни путешествия из провинциального местечка в столицу страны, торжественное, и требующее своего антуража событие – и потому стойка авиакомпании была отделана ливанским кедром, пепельницы были сделаны из меди, а девушки в форме стюардесс – были достойны того, чтобы представлять страну на конкурсе красоты. Одна из них – была чистой англичанкой, рыжей, с потрясающими ногами и бледной, цвета старого китайского шелка кожей, а другая – скорее всего фи-фи, похожая на итальянку благодаря темноватой, загорелой коже и с совершенно неожиданными на ее фоне голубыми глазами. При виде этого великолепия – сэр Роберт тяжело вздохнул и дал себе зарок по возвращении выйти в отставку, порвать все свои связи с СИС, купить себе небольшое поместье у какого-нибудь разорившегося отпрыска знатного рода, найти себе такую же вот красавицу и удалиться в поместье, чтобы жить добропорядочной и скучной жизнью сельского сквайра. С лисьей и кабаньей охотой, со сварами с местными фермерами, чья скотина так и норовит забрести в поместье, с бессмысленными визитами гостей и перетиранием местных новостей по нескольку раз. С сыном, названным в честь дедушки, которого ты учишь сидеть в седле, держать в руке ружье и уже наводишь справки о школах для мальчиков. Знал сэр Роберт и то, что эти мечты неосуществимы -он сам тому причиной…

В самолете – его место оказалось у иллюминатора, рядом – сел тот самый толстяк. В королевском классе понятия "тесно" не существует, путь есть даже бар и душевая кабинка – но толстяк все таки умудрился испортить ему настроение. Он злобно сопел, смотря на рюкзак с притороченным к нему оружейным чехлом потом – все таки не выдержал.

– Милейший, вас не затруднит убрать ваше оружие в багажный отсек? Не люблю, знаете ли…

– Отчего же нет… – сэр Роберт встал, отстегнул чехол, начал засовывать его в багажный отсек. Пола тропической, светлой куртки отошла в сторону – толстяк увидел краем глаза рыжую перевязь кобуры и острый нос автоматического Маузера[115] – увы, не помещается. Впрочем, если вас все же это беспокоит, я могу достать…

– Нет-нет – сказал сбледнувший с лица толстяк – не утруждайте себя. Полагаю, я вполне смогу перенести это соседство…

– Вы очень любезны…

От окончательного фиаско – толстяка спасала стюардесса – та самая, с рыжими волосами и кожей цвета старого китайского шелка. Она подошла неслышно, будто плывя по воздуху – на борту авиалайнера стюардессы меняли каблуки на мягкие, удобные тапочки, а пол в королевском классе был застелен дорогим ковром.

– Я могу вам чем-то помочь, джентльмены?

– О, нет… – ответил новоиспеченный кавалер ордена Бани – тут мой оружейный чехол несколько… не влезает на багажную полку, но в этом нет ничего страшного. Я поставлю его в ноги и придержу при взлете. Если вы, конечно, не возражаете…

Стюардесса посмотрела на чехол, потом на него, на его загорелую, чуть обветренную кожу и едва заметно выпирающую куртку – и все для себя поняла. И сэр Роберт понял, что девушка вовсе не возражает…

– Да, сэр, если вам так удобнее. Меня зовут Карен

Последнее говорить было вовсе не обязательно – табличка с именем была на правой стороне костюма, на груди. Грудь, кстати, могла быть и побольше – но сэру Роберту нравились именно такие. После Африки – его просто тошнило от счастливых и уверенных в себе толстух.

– Роберт Брюс. Королевские военно-воздушные силы. Лидер эскадрона.

После Каира – где Карен вынуждена была сойти – сэр Роберт Брюс разложил сидение в некое подобие кровати и попытался заснуть. От повязки на глаза – он категорически отказался, в том мире, в котором он существовал, повязка на глазах ассоциировалась с совсем неприятными вещами.

Проснулся он на самом подлете к Маскату – так называлась столица Омана и заодно отправная точка, откуда в свое время отправлялись пиратские и торговые экспедиции, достигавшие самых далеких африканских берегов. Сейчас – исконный Оман был разделен на несколько частей, и та часть, которая относилась к Африке отошла к немцам, а та, которая раньше называлась "пиратский берег" – там теперь были русские.[116]

Проснулся он, когда за бортом громыхало, иллюминатор был залит водой, а самолет то и дело проваливался в воздушные ямы. Сделанный на основе отвергнутого проекта дальнего стратегического бомбардировщика авиалайнер – шел над Вратами скорби через грозу – и это было плохим знаком…

Утром – они приземлились в Маскате.

Маскат – представляя собой небольшой – тогда еще небольшой – город в прибрежной провинции Омана с одноименным названием, его население – составляло чуть более двухсот тысяч человек. Город – был расположен в холмистой, но не гористой местности, климат, благодаря близости моря – был умеренным. Строения выше двух этажей в городе можно было пересчитать по пальцам, а по улицам на окраинах – бродили неприкаянные козы. Это была вынужденная замена хорошо обустроенному больше чем за сто лет владычества Адену – и замена явно неравнозначная…