Кинжал Немезиды - Дмитрий Чайка

спросила ошеломленная Феано. — Платок зачем? А! Поняла! Хеленэ же светловолосая! А Поликсо из Аргоса пришла, ей это известно. И вот зачем я это спросила! Лучше бы узнала все в самый последний момент.

— Так я потому и не хотел тебе говорить, — Тимофей пожал могучими плечами. — Вдруг ты переживать начнешь. Один матрос из Аргоса проболтается на Родосе, что царица Хеленэ плывет в Энгоми, поклониться Великой Матери. Он скажет, что басилейя назовется другим именем, и при этом опишет тебя. Он уже там, ушел с предыдущим кораблем. Но ты не волнуйся, любимая, с тобой ничего не случится. Я все продумал.

— Ты у меня просто чудо! Ты такой заботливый! — простонала Феано, схватившись за голову, а Тимофей довольно улыбнулся и гордо выпятил грудь. Да, он именно такой. Он еще не знал, что такое сарказм. Это понятие только-только родилось на Царской горе Энгоми и делало свои первые шаги в новом для себя мире.

1 В раннем календаре у греков не было недель. Месяц делился на три декады: «растущего месяца», «середина месяца», «убывающего месяца».

2 Речь идет о том месте, где располагается Александрия. Река Ихет — пересохший западный (Канопский) рукав Нила. Озеро Ремев — Мариотида.

3 Семья Хори — потомки принца Хаэмвесета, сына Рамсеса II. Его потомок Пахемнеджер IV в описываемое время служил верховным жрецом Птаха в Мемфисе. С высокой долей вероятности, один из членов этой большой семьи занимал пост вице-короля Куша (она же Нубия). В Куше наместник Хори II обладал почти неограниченной властью. Он носил титул «Сын царя, Надзирающий за южными землями». Человек с таким именем был предшественником на посту чати до Та. Хори — это один из самых влиятельных кланов Египта того времени, а его представители занимали пост визиря при детях Рамзеса III.

Глава 17

Год 4 от основания храма. Месяц шестой, Дивийон, великому небу посвященный и повороту к зиме светила небесного. Время растущего месяца. Окрестности Пилоса.

К моему удивлению, критическое мышление и банальная логика у горцев Аркадии отсутствовали в принципе. Зато мышление магическое цвело буйным цветом. Поэтому даже то, что мои воины на их глазах ходили и собирали плюмбаты, с матюками вырезая их из мертвых и живых еще тел, никого и ни в чем не убедило. По их мнению, царь Эней призвал демонов с железными крыльями, и точка. Хоть кол на голове теши. По нелепому стечению обстоятельств произошло это ровно там, где мифический Геракл перестрелял Стимфалийских птиц. И вот, покачиваясь на лошадиной спине, я припоминал остальные деяния славного отморозка, дедушки текущего дорийского царя Клеодая, и загибал пальцы. Было жутко весело.

— Яблоки Гесперид? — похохатывал я. — Нет тут никаких яблок. Айва есть, и та мелкая. Керинейскую лань поймать? Бегать неохота, не мальчик уже. И вообще, я на больничном, у меня нога раненая. Вепря в глубокий снег загнать? Да я уже и забыл, когда снег видел, ведь он лежит только в горах. Украсть коров у бедняги Гериона? Я их у него лучше куплю. Критского быка усмирить? Да на Крите такой народ живет, что и без меня кого хочешь усмирит. Немейский лев? Ах да… Я ведь льва уже убил, об этом песни поют. Я же их сам и заказал. Правда, это не в Немее было, а недалеко от Спарты. Что еще сделать нужно? Почистить конюшни? Ну, это уже совсем перебор. Меня на копья поднимут, если я реку навозом загажу. Тут с водой нездорово, это же форменная экологическая катастрофа будет. Лернейская гидра? Надо было у Сфенела спросить, что это за неведомая фигня. Лерна южнее Аргоса расположена, это его владения. Пояс Ипполиты, царицы амазонок? И в чем заключается подвиг? Приехал в Турцию, и вместо того, чтобы культурно отдохнуть на пляже, убил и ограбил несчастную женщину. Да что она ему вообще сделала-то?

Я почесал затылок, припоминая оставшиеся подвиги достославного отморозка, и присвистнул.

— Кони Диомеда! Елки палки! Я что, должен накормить их мясом хозяина? Не хочу! У меня с Диомедом мир, дружба и полнейшее взаимопонимание. Да и сомневаюсь я, что у него лошади человечину жрут. Кстати, надо бы с ним как-нибудь встретиться.

— Пилос, государь! — показал рукой проводник.

Ехавший рядом царевич Муваса, который жадно оглядывал свои будущие владения, от радости едва с коня не свалился. Крепость на холме внушала ему серьезные надежды на обеспеченную старость. Здесь, правда, не Микены и не Тиринф, циклопической кладкой даже не пахнет, но выглядит все очень достойно. Резиденция царя Мессении лишь немногим меньше акрополя Трои.

— Вот это мой дворец будет? — только и смог вымолвить он.

— Ага, — ответил я. — Твой. И в нем почти две тысячи рабынь. Они будут служить тебе, пока ты служишь мне.

— Я сплю! Мне это снится, — ошалело пробормотал царевич. — Бог Тиваз, я тебе жертвы богатые принесу. Я тебя молил, чтобы ты мне удачи дал. Теперь вот боюсь, как бы унести твои дары и не сломать себе хребет. Мой старший брат взял отцовский трон, но он просто нищий козопас по сравнению со мной.

— Тебе нужно будет еще Элиду успокоить, — напомнил я ему. — Кое-кто из тамошних царьков сбежал.

— Считай, что они уже умерли, государь, — небрежно отмахнулся он. — Поверь, когда я смирю первых, то остальные сами приползут к моим ногам. Никто не захочет подыхать за тех, от кого отвернулись боги. Люди воюют за своих царей, пока есть надежда на лучшую жизнь. А когда ее не остается, они начинают договариваться.

Как и в двадцать первом веке, дворец Нестора стоит в глубине суши, а Пилос Песчаный стоит в отдалении от него. Это порт, и один из важнейших. Лучшая бухта запада, и сейчас вся она покрыта парусами. Мои корабли обогнули Малейский мыс и пришли ко времени, привезя припасы и снаряжение. В их трюмах зерно, бобы, оливки и соленая рыба. Ненавижу все это. Надо заканчивать поскорее с этой войной.

М-да… — думал я, разглядывая корабли и матросов, которые с уханьем тащили их на сушу. — Фрасимед умер, но зато жив Силл, его сын. От него пойдет знатнейший афинский род Алкмеонидов. И если Силл умрет, то не родится такой человек, как Перикл. И тогда история повернет совсем в другую сторону. Хотя… Она уже повернула, и неслабо так. Куда уж дальше. А