Тиран Золотого острова - Дмитрий Чайка

Налево! — заревел родосец Пеллагон. — Третий и четвертый направо! И чтобы каждый не меньше чем троих сразил! Не то вы у меня баб только во сне увидите!

Воины, обмотанные вместо пояса пращой, побежали к обоим мысам, на ходу разматывая ремни. Дистанция сто-пятьдесят — двести метров вполне доступна для броска, только о меткости придется забыть. Бить будут по площади, где тесной стаей собьются корабли ахейцев.

— Потом твои вступают в бой, Хуварани, — обратился я к командиру лучников. — Не даешь им высадиться и тут же уходишь, как только они повалят кучей. Потом ты Сардок! Пельтасты уводят ахейцев вглубь города с нижних террас на верхние. Там встанет фаланга.

— Да, господин, — кивнул фракиец и пошел строить своих парней, каждый из которых держал в руках полудюжину легких дротиков и маленький щит-пельту.

— Ну, Бог Поседао! — прошептал я. — Помоги нам сегодня, и тогда я принесу тебе такую жертву, какой еще никто и никогда не приносил. Мамой клянусь!

Несколько пентеконтер попробовали было погнаться за моими биремами, но те, словно издеваясь, ходили вокруг них по широкой дуге. Пятый десяток пращников, взятый в матросы, пребывал в состоянии щенячьего восторга. Воины кривлялись, сыпали ругательствами и даже развязали набедренные повязки. Они трясли своими гениталиями, как бы намекая на их применение в отношении противника по прямому назначению. Да, в здешних водах нет оскорбления хуже, и ахейцы просто выли от ярости, пытаясь догнать наглецов. Впрочем, совсем скоро они бросили это безнадежное дело и поплыли в сторону гавани, догоняя своих товарищей. Мои биремы уже ушли, но корабли ахейцев втягивались потихоньку в узкую горловину залива.

— Да-а, нормально! — глубокомысленно сказал я, любуясь с вершины холма, как прячутся в скалах мои пращники.

Поначалу ахейцы идут широко, вольготно. Они не боятся нас. Да и зачем бы им нас бояться, мы же струсили и удрали. А сколько у нас воинов, они знают точно. Я уверен, что шпионы уже посетили остров под видом купцов, и сделать с этим ничего нельзя. Это неизбежное зло. Пращники приготовились и полезли в сумки. Когда дистанция уменьшится шагов до ста, в дело пойдут тяжелые снаряды, от попадания которых башка взрывается, словно гнилой арбуз. Они ждут удачного момента, похожие на ящериц, неподвижно распластавшихся на камнях. И вот самые ближние корабли оказались уже рядом с берегом, куда выскочил из засады полусотник Пеллагон, сделавший первый выстрел.

— Да-а-а! — восторженно заорала моя пехота, увидев, как уродливым красным цветком распустилась голова гребца, который сидел ближе всех. Чудовищным ударом ее расплескало во все стороны, и ахеец упал на дно своей лохани, заливая все вокруг кровью. Все же Пеллагон — отменный пращник, богом поцелованный. Родосцы и обитатели Балеарских островов — непревзойденные стрелки. И вот как он это делает? Не понимаю! Пули полетели градом, и ближнюю лодку выкосило почти что подчистую, а остальные, проклиная наше коварство, круто повернули рулевое весло и поплыли к центру фарватера, поневоле сгрудившись в кучу.

— Камни, длинная праща! — заорал Пеллагон, когда корабли отошли на две сотни шагов от берега. — Кидать быстро! Камни бесплатные! Не спать, сучье вымя!

Ахейцы по большей части сидят на веслах и бросить их не могут. Единичные лучники огрызаются, но результат их трудов просто смехотворен. Корабли качаются на волнах, и попасть в суетящегося на берегу пращника можно только случайно. Именно поэтому гребцы машут веслами как проклятые, мечтая проскочить узкий пролив, с обоих берегов которого в них летит смерть. То один, то другой падает, обливаясь кровью или испуская дикий вопль. Конечно, камень и длинная дистанция — это совсем не то, что тяжелая пуля и короткая дистанция, но тоже вполне ничего себе. Голыш, брошенный умелой рукой, летит со страшной силой и беспощадно разит обнаженные тела. Прилет в голову почти всегда смертелен, удар в плечо надежно выводит из строя, а попадание в ключицу или в предплечье перебивает кость пополам. Даже скользящий удар зачастую сдирает кожу лоскутами, обнажая кровоточащее мясо.

— Бегом! — заорал Пеллагон, и пращники рванули вдоль кромки воды, чтобы встретить подходящие корабли уже в порту.

Им бежать около километра, минуты три с половиной, максимум четыре, и вот уже на ахейцев, которые первыми причалили к каменистому берегу, обрушился новый шквал свинцовых пуль, почти в упор. Вопли и проклятия, боль и ярость смешались в один ровный, злой гул. Он нарастал, словно морской прибой, с каждой секундой все больше и больше пропитываясь запахом чужой смерти. Защелкали стрелы лучников, которые остались на борту кораблей, и вот уже двое моих ребят упали. Одного сразило насмерть, второго утащили в тыл, ему продырявило бедро. Пращники отошли на полсотни шагов, и снаряды полетели еще гуще. Камней тут как дерьма за баней, а стрела — штука дорогая. А вот и ахейские воины начали прыгать с бортов, их много, в разы больше, чем моих, и их собственные пращники упрямо полезли вперед, снимая с пояса и разматывая орудие своего ремесла. Камни у них прямо под ногами, в воде, и вот уже град снарядов полетел в моих воинов, ранив троих.

— Труби! — сказал я, и стоявший рядом паренек из местных раздул тощую грудь и вывел затейливый сигнал, мучая бычий рог. Это означает отход.

— Лучники пошли! — скомандовал я. — Бьете только из-за домов! Стрелы беречь! Людей еще больше беречь. Кто начнет отвагу проявлять, месячной получки лишу.

— Как это? — непонимающе посмотрел на меня Хуравани, очередной дальний родственник из Дардана. — Они же воины! Им положено храбрыми быть!

— Кости героев сегодня развеют по ветру, — рявкнул я. — Со стены вечером посмотришь! Я этих парней для чего кормлю? Чтобы они от излишней дури подохли? Так мне этого не надо, мне живые воины нужны. Понял?

— Да, господин, — кивнул Хуравани и заорал. — Бить прицельно! Из-за укрытия! Кого ранят, две недели без баб у меня! Кого убьют, без месячного жалования останется!

Стрелы полетели навесом, вперемешку с камнями, раня и убивая. Ахейцы, которые бестолково метались по берегу, бросили свои корабли, которые едва зацепились носами за дно бухты. Они повалили за моими лучниками, выставив вперед немногочисленных щитоносцев. Все же пираты — это не царское войско, выучка совсем не та, да и оснащение скудное. Короткое копье, топор, деревянная палица и кинжал — вот привычное оружие налетчика. Реже — лук и праща, которые при набегах на прибрежные