Новая прошивка императора - Николай Бутримовский

«подъёмные», небольшие суммы для производства первых шагов в выбранном направлении, будут выдаваться безвозмездно, при условии защиты проекта на особой комиссии.

«Капитальные» — паевые вложения членов фонда в создание предприятия, которое будет реализовывать изобретение в широкое применение. Планируется, что собственники средств совместно с изобретателем или научным коллективом будут создавать акционерное общество или паевое товарищество для получения практической пользы. И так как я также планирую участие личными средствами в этой затее, то буду в определённых случаях становиться совладельцем. О паях и долях будем договариваться в зависимости от конкретной ситуации, но полагаю справедливым установить пределы доли изобретателей от 25 до 51 процента.

Ещё планируются «поддерживающие» субсидии, которые будем выделять на развитие уже созданных предприятий, а также для тех проектов, кои сложно немедленно обречь в коммерческий формат вводится четвёртый тип субсидий — «особые».

После моей речи снова завязалось обсуждение, в ходе которого, со слов Менделеева, выяснилась интересная подробность — оказывается, у нас никто особо не знает, что в России производить можно и нужно, а что нельзя и бессмысленно. Что в итоге привело к вопросу о необходимости создания специальной комиссии по производительным силам Российской империи[10], и отдельной, в её составе, уральской экспедиции[11]…

И только мы заговорили об интересном, как нас прервали — в аудиторию заглянул бывший со мной Гессе и шёпотом, на ухо доложил:

— Государь, информация о визите постепенно, но неуклонно распространяется по университету. Начинаются излишние ажитации, а у ограды так и вовсе появилась толпа каких-то оборванных богомольцев.

— Что ещё за богомольцы?

— Отправил за полицейскими, чтобы выяснили. Но мне думается, что нам пора или уезжать, или вызывать сюда основные силы Конвоя для оцепления.

— Пожалуй, что поедем — скандалы нам не нужны, — кивнул я и начал прощаться с учёными, обещая вскорости продолжить обо всех поднятых темах.

— Господа, прошу вас на досуге обдумать сказанное — мне нужно собрать Научный комитет для нового фонда…

В коридоре я увидел причины волнения Гессе — хоть университет и был по летнему времени пустым, но мало-помалу за жидким оцеплением собралось изрядно народа — там были и студенты, и преподаватели. И выглядели они по-разному…

«А ведь среди студенчества и бунтарей изрядно…» — подумалось мне.

Но конвойцы работали хорошо — всё обошлось без эксцессов, и вскоре мы уже выезжали с территории университета, далеко обогнув желающих помолиться, которые невесть как скучковались у центрального входа.

— Пётр Павлович, а эти-то господа откуда взялись? Здесь вроде бы не церковь? — удивлённо спросил я.

— Да кто их разберёт, калик перехожих. Вот, к примеру, после похорон великого князя Сергея Александровича в Кремлёвских соборах до сих пор толпы народу молитвы возносят — такие же оборванцы, как эти.

— Гхм… Ничего предосудительного, конечно, но странно это… — махнул я рукой, переходя к мыслям об оформлении результатов разговора, благо что дежурный секретарь сидел рядом…

— Владимир Дмитриевич, оставляю на вас заботы по оформлению рескрипта о фонде и техническом комитете при нём. На первое время средства будут полностью мои личные. Далее посмотрим, кто из господ промышленников или аристократов заинтересуется. Также подготовьте рескрипт о комиссии по производительным силам и планируемой вашим батюшкой экспедиции на Урал.

Менделеев младший кивнул, а мои мысли уже неслись далее — я невольно вернулся к воспоминаниям о недавней встрече:

«Нет, ну какая женщина!»

Размышления о приятном были прерваны замечанием Гессе:

— Государь, забыл с утра сказать — мы оборудовали в подвале дворца тир — мишени, освещение, вентиляция. Грохочет, конечно, знатно, но наши умельцы приспособили самодельные шапочки из ваты на уши.

— Вот как? Отменно. Сегодня же опробую!..

— Ну как, измерим русскую душу в квантах и элементарных частицах? — Паша налил себе кофе из автомата и вернулся в мягкое и глубокое кресло в зоне отдыха.

— Удобный у тебя кабинет, можно хорошо подготовиться к исследованиям, — с нервическим смешком ответил я, нажимая на кнопки, чтобы выбрать капучино. — Кажется, именно сегодня мне удалось многое понять в твоих работах, дорогой друг. Это поистине гениально и даже ужасающе в своей гениальности!

— Пусть ужасаются те, кто этого заслуживает. И вскоре так случится — герр Пауль как-то неприятно улыбнулся.

Мне же оставалось лишь внутренне содрогаться и пытаться принять вдруг ставшую весьма неуютной новую реальность. Мысли разбегались в разные стороны — мне то хотелось вцепиться Паше в горло прямо сейчас, то подождать до вечера и проникнуть к нему домой… А ещё хотелось немедленно бежать в ближайшее русское консульство.

«Проклятье…» — внезапно я понял, что у меня всё-таки есть Родина. Забытая, давным-давно брошенная, но есть! И она требовала от меня каких-то действий. Оставалось решить каких. Между тем гениальный профессор Пауль продолжал вещать, видимо, ему давно уже требовалось выговориться:

— Вот Макс смотри, — он опять встал, открыл шкаф, в котором оказался сейф, набрал код и достал из него прозрачную коробку, в которой лежал невзыскательный металлический обруч серого цвета.

— Это то, что я думаю? Дашь подержать? — я приблизился к артефакту.

— Точно, Макс… Перед тобой новая корона Российской империи! Мы тщательно реконструировали наш национальный темперамент, осторожно и скрытно просканировали потомков Романовых и вот результат — в нём прошита волновая функция переноса! Скоро наступит время Великого Эксперимента и Великого Сведения Счётов со всем этим быдлом. Европа, наконец-то снова обретёт будущее.

— А как же США?.

— Нам хватит опрокинуть восток, и тогда за океаном сами не удержатся… Дорого это, очень дорого. Как ты думаешь, куда в Германии делись атомные электростанции?

— Их же закрывали массово совсем недавно.

— Полезные идиоты-экологи отлично подыграли, Макс. Все официально закрытые энергоблоки подключены на нас! Энергии потребуется столько, что начнут массово гореть подстанции и прочая инфраструктура, но это будет уже не важно, — и он протянул мне прозрачную пластиковую коробку. — Держи…

Со смешанными чувствами опаски, тщательно скрываемой злости и благоговения перед разрушительным гением Пауля, взял коробку.

— Да не дрожи ты так, Макс, — Пауль вытащил откуда-то бутылку французского коньяка и долил себе в кофе. — Это не заряженный венец, но скоро… Собственно говоря, именно для него и потребуется вся скрытая энергетическая мощь Германии — для того, чтобы вернуться назад — энергии нужно на два порядка больше, чем для прямого переноса. А я хочу вернуться и насладиться плодами.

— Ты сам хочешь «туда»?

— Конечно, лично счёты сведу со всеми этими жидо-большевиками