Воронцов. Перезагрузка. Книга 4 - Ник Тарасов

Потом нужно будет также у кузнеца заказать разные формы, — продолжил я, — чтобы, если, допустим, делать фарфоровые блюдечки и чашечки, чтобы они получались абсолютно одинаковые. Чтобы продавать комплектами.

— Интересная задумка, — сказал Семён, вставая и подкладывая ещё угля в печь. — Но это же будет зимой. Нужно будет меха как-то сделать, чтобы руками не крутить, не работать. Зимой-то колесо встанет.

Он был прав. Зимой река замёрзнет, и водяное колесо, которое приводило в движение вентилятор, остановится. Нужно было придумать другой способ нагнетания воздуха в печь.

— Ну, ничего, что-то придумаем, — ответил я, а сам уже думал, что можно было бы сделать что-то по типу велосипеда и приделать систему приводов к вентилятору. Или, может, использовать силу ветра, установив на крыше мастерской что-то вроде ветряка. Но это потом, сейчас и так есть чем заняться.

Семён вернулся к работе, проверяя температуру в печи и состояние трубок. Реторта уже нагрелась до нужной температуры, и скоро должен был пойти первый светильный газ.

— Барин, — окликнул меня Семён, — а ведь если мы наладим производство фарфора, то это ж какие деньги будут! Фарфор-то нынче дорог, его только богатые покупают, да и то из-за границы возят.

— Именно, — кивнул я. — И не только деньги, Семён. Это и слава для нашей Уваровки, и работа для людей, и развитие ремесла. Представь, как будут говорить: «Уваровский фарфор — лучший в губернии!»

Семён довольно улыбнулся, явно представляя, как его изделия будут украшать столы не только местных помещиков, но, может быть, даже самого губернатора или столичных вельмож.

— Ну, до того ещё дожить надо, — практично заметил он. — А пока будем стекло делать да бутылки.

В это время из трубки начал выходить первый газ — бесцветный, с характерным запахом. Семён быстро подставил под трубку подготовленную ёмкость с песком, который должен был очиститься под воздействием газа.

— Пошёл! — радостно воскликнул он. — И смотрите, барин, как ровно идёт, без перебоев! Новая реторта лучше прежней работает.

Я с удовлетворением наблюдал за процессом. Всё шло как надо. Семён и его помощники справлялись отлично, производство налаживалось.

— Ладно, Семён, я пойду, — сказал я, поднимаясь. — У меня ещё дел много. А ты, как закончишь с этой партией, сразу начинай следующую. И запиши всё — сколько песка ушло, сколько угля, сколько времени заняло. Нам нужно будет рассчитать, сколько материалов заготовить на зиму.

— Сделаем, барин, — кивнул Семён. — Не беспокойтесь.

Выйдя из мастерской, я на мгновение остановился, глядя на реку. Быстрянка несла свои воды, крутя колесо, которое приводило в движение всё наше производство.

Увидев, что рядом стал крутиться Петька, я отвлёкся от своих мыслей.

— Что там у тебя с металлом? — спросил я, подходя ближе к его рабочему месту.

Петька просиял, словно только и ждал этого вопроса. Он показал на деревянный ящик.

— Вот, Егор Андреевич, глядите, — с гордостью произнёс он, открывая крышку ящика. — Отобрал с прошлых обработок песка и глины.

Петька с энтузиазмом засыпал всё содержимое ящика в большую металлическую ёмкость, похожую на котёл, только с более толстыми стенками.

— Вот, пока реторта будет нагреваться, раскалю тоже металл, — пояснил он, показывая на печь, которую уже растапливал его помощник. — Потом помогу Семёну с песка магнетитом отобрать металл, потом с глины. К вечеру, пока будет вариться стекло, скую пару кос.

— Ещё пару лопат сделай, — сказал я Петьке, оглядывая его мастерскую. — Те, что у нас есть, уже порядком износились, а работы в поле только прибавляется.

— Сделаем, барин, — кивнул Петька. К завтрему будут готовы, не извольте беспокоиться.

Понимая, что моё участие здесь уже не требуется, я развернулся и направился обратно в деревню. Поскольку уже был верхом, решил сам прокатиться да глянуть хоть мельком на посевы да участки с картошкой — что да как растёт, да был ли ущерб какой после ливня.

Объехав поля, где было засыпано и засеяно зерно, я с удовлетворением отметил, что всходы выглядят хорошо. Тонкие зелёные стебельки тянулись к солнцу, колосились, шелестя на ветру.

Потом я доехал до участков с картошкой. Тут тоже всё было в полном порядке — ровные ряды, между которыми виднелась вскопанная земля.

— Ну и хорошо, — подумал я, поворачивая лошадь к Уваровке.

Подав пятками по бокам коня, я пустил его в галоп, наслаждаясь скоростью и встречным ветром. Он, словно только и ждал этого момента, рванул вперёд с такой силой, что я едва удержался в седле. Но быстро выровнялся и слился с его движением.

Ощущение было непередаваемым — словно летишь над землёй, едва касаясь её. Его мышцы работали как хорошо отлаженный механизм, копыта ритмично ударяли о землю, выбивая комья грязи и мелкие камешки. Ветер свистел в ушах, трепал волосы и норовил сорвать шапку.

Конь чувствовал каждое моё движение, каждый наклон тела, каждое натяжение поводьев. Он уверенно скакал в направлении Уваровки, огибая ямы и преграды, перепрыгивая через небольшие канавы. Мы с ним были как единое целое — слившиеся в одном стремительном движении.

Впереди показались первые дома Уваровки. Конь, почуяв близость конюшни и отдыха, прибавил ходу, и вскоре мы уже влетели в деревню, распугивая кур и собак. Крестьяне, завидев меня, кланялись, но я едва успевал кивать в ответ — так быстро мы проносились мимо.

У околицы я заметил Степана. Увидев меня, он остановился, явно ожидая, что я тоже остановлюсь для разговора. Я натянул поводья, заставляя лошадь сбавить ход.

Конь встал как вкопанный, и я ловко соскочил с седла прямо возле Степана, отдавая ему поводья.

— Выгуляй, — сказал я, похлопывая взмыленного коня по шее.

— Хорошо, барин, — кивнул Степан, принимая поводья. — А что вы так спешили?

— Да нет, не спешил, — ответил я, отряхивая пыль с одежды. — Просто прокатиться захотелось с ветерком.

Степан лишь понимающе кивнул. Он взял поводья, и лошадь послушно пошла за ним.

Я же, довольный прогулкой и осмотром полей, отправился домой.

— Степан, — обернулся я, когда тот уже направился к конюшне, — как выгуляешь, зайдёшь, по посевам доложишься.

— Хорошо, Егор Андреевич, — ответил тот. — Там всё в порядке, но я подробно расскажу, как вернусь. Эвон, — он кивнул на взмыленного коня, — сперва её обиходить надо.

Я кивнул, соглашаясь, и продолжил свой путь к дому. Когда