Мастер спорта в догонялки - Анатолий Бурак

в сравнении с некоторым выглядел даже немножко моложе, то весьма органично вписывался в созданную моей невнимательностью и чьей-то, хировыебанной (опять простите за мой французский, очень мудрой и, подозреваю, что немножечко злой) волей ситуацию и ни у кого не вызвал отторжения.

Во всяком случае, идущие со мной плечом к плечу юноши, а так же возглавляющий нашу колонну старшина, не проявляли никакой озабоченности.

Ну а я… Чуточку поразмышляв и даже пожав плечами, пришёл к выводу, что «и так сойдёт». А так же порассуждал о том, что неисповедимы пути Создателя. И, очень даже может быть, что это и есть та самая, вовремя и кстати протянутая рука помощи, так необходимая одному, натворившему дел и подавшемуся в бега, импульсивному молодому человеку.

Мелькнула, правда, мыслЯ, что это какой-то грандиозный розыгрыш. А нас всех и, в обязательном порядке меня, снимают скрытой камерой. Но, слегка напрягши извилины, дотумкал таки, что предположение абсурдно и не выдерживает никакой критики.

Так как, во-первых, не та я фигура, чтобы ради меня задействовать столько людей и затевать подобное, весьма затратное и, в некотором роде, даже масштабное мероприятие. Ну а, «во-вторых», почему-то возникла уверенность, что само понятие тайной, и проводимой без ведома «пациента» съёмки, совсем «не из этой оперы».

"Может, где-то в столице… Или в, так и не вспомненной мною, далёкой Прибалтике практикуют подобного рода перфомансы. Но, чтобы в нашем, вполне себе провинциальном и носящем благообразные патриархальные черты Свердловске занимались подобной хуйней (то есть, прошу меня извинить, глупостями) — в это верилось очень и очень слабо.

Хотя… Ежели принять во внимание участие во всём этом Юли Подгорной, малая толика вероятности имела место быть. Ибо, кто их, «взбалмошных и увлекающихся столичных штучек» знает. Тем более что девушка имеет непосредственное отношение к телевидению. А, учитывая административный ресурс и возможности её деда, вполне могла чудить что-то подобное.

Но, чуть-чуть поломав голову, я решил, что это именно, при чём весьма и весьма небольшая, «толика». Так как, в любом случае, никто не мог знать, что у меня с собой парализующие иглы и я, несмотря на все неблагоприятные и противостоящие мне факторы, смогу вырваться из ИВС. И, по собственно дурость, ухитрюсь попасть под этот долбанный и злосчастный грузовик и, в конечном итоге, оказаться в армии.

Или, если учесть то, что мне до сих пор не заламывают руки и, надев кандалы не тащат обратно в кутузку, можно сказать, что сбившая меня армейская колымага была, в общем и целом, «счастливой».

Так как остался (тьфу-тьфу-тьфу) цел. Относительно здоров и, как ни странно, до сих пор на воле. Правда, «свобода» была из разряда «так себе». Но, по крайней мере, не сижу в камере с агрессивно настроенными зеками. А к мой жопе не мечтают пристроиться разные озабоченные уроды.

При воспоминании о кратковременном нахождении в «пресс-хате» меня слегка передёрнуло. И, помимо воли, возникло непреодолимое желание, наплевав на брезгливость, поотрывать им их грязные причиндалы и засунуть в вонючие глотки.

Но я тут же выбросил эти неконструктивные мысли из головы. Постаравшись воспринимать их не отдельными личностями, а взглянуть как на часть системы.

Призванной такими вот, идущими в разрез с законом, неформальными методами, добиваться покорности и, как понимаю, сотрудничества со следствием и администрацией, неуступчивой части «контингента».

К тому же, все эти грустные и не воодушевляющие события, остались в, пусть недалёком но, очень на это надеюсь, невозвратном прошлом. А у меня есть чем заполнить дурную голову. При этом постаравшись принять верное, ведущее к более-менее нормальным перспективам и сулящим относительное благополучие, решение.

Короче, я молчал в тряпочку, шкандыбал вместе со всеми и, старясь не привлекать внимания, украдкой озирался по сторонам. Кстати, справедливости ради нужно отметить, что любопытство проявлял не я один. Так что ничем не выделялся из толпы и, как следствие, абсолютно не привлекал, не нужного мне внимания.

Мы дотопали до каптёрки, получили на руки по довольно-таки объёмному кулю с сапогами и формой и двинулись на помывку.

Там, кстати, я и узнал, что фамилиЕ моё теперь Васин. Зовут, как и раньше Николаем, а отчество у меня Александрович. Было немножко забавно, когда в ответ на выкрикнутые позывные никто не ответил. Но, после непродолжительной паузы, я всё-же напряг, по-прежнему имеющиеся в количестве двух в моём примитивном мозгу извилины. И, методом исключения, пришёл к выводу, что, раз никто не отзывается то, значитца, это я и есть.

С мерками, правда, вышла небольшая путаница. Так как в сопровождающих документах был указан рост на пять сантиметров ниже. Да обувь тоже не подходила. Но, так как в армии есть всего два размера, «слишком маленький» и «слишком большой» то это незначительное недоразумение никого не удивило. Мне просто дали то, что нужно, и мы двинулись дальше.

— Шмотки снимаем, про бухло можете сразу забыть! Ну а, жратву, так и быть, оставляйте! — Информировал нас старшина, заведя в уставленный выкрашенными в коричневый цвет лавками, предбанник.

Тут же имелось с пяток табуреток, возле которых с какими-то садистскими и, хрен знает почему так показалось, предвкушающими ухмылками, ожидали бойцы с машинками для стрижки.

Часть новобранцев озаботились снятием шевелюры дома. Ну а те, в том числе и ваш покорный слуга, кто решил прибыть в армию «по гражданке», в порядке очереди занимали место в импровизированных «парикмахерских креслах» и, под беззлобные шуточки, лишались волос и вливались в дружные ряды «оболваненных» солдат «первого года службы».

«И вот чё же, блядь, делать»⁈ — Сняв костюм, ненадолго пригорюнился я. — «Возбухнуть и, получив в тыкву, заслужить славу придурковатого неадкевата? Или, приняв удар а, возможно, всё-таки подарок судьбы, не отсвечивать и поплыть по, так вовремя подвернувшемуся, надеюсь попутному, течению»?

Представив, как воспримут моё заявление и какие последуют «оргвыводы» и дальнейшие действия, я мысленно плюнул. Потом засунул руку в карман пиджака, отколупав ногтем фотографию с удостоверения, незаметно сунул её в рот и, слегка прожевав, проглотил. Дабы лишить тех, кто возможно будет шмонать карманы, возможности идентификации и не дав опознать в только что прибывшем в часть молодом солдате, бывшего младшего лейтенанта, а ныне беглого зека, по фамилии Петров.

Кстати, справедливости ради нужно добавить, что о том, чтобы устроить бучу и сделать ноги, я всерьёз не раздумывал. Так как перспектива провести ночь хрен знает где, да ещё без крыши на головой, совсем не воодушевляла. Да и сама мысль спрятаться в армии, словно лист в лесу или иголка в стоге сена, казалась всё больше и