Мастер спорта в догонялки - Анатолий Бурак

вряд ли. Ведь, по линии родного (ну, или до сегодняшнего для бывшего таким) Министерства Внутренних Дел, я не проходил.

Законопатили меня в ИВС явно с нарушением процессуальных норм и, очень подозреваю, что никоим образом не регистрировали.

Трупов я после себя не оставил. Оружием не соблазнился. Так что, очень даже может быть, что о побеге знают только сотрудники тюрьмы. Ну и, те два, отличившихся излишним служебным рвением дятла, что, в обход закона, решили сыграть какую-то свою, оказавшейся мне на руку, партию.

В общем, покатаюсь пока. Тем более, что вариант выпрыгнуть посреди поля из машины, да ещё на полном ходу, выглядел гораздо менее привлекательным, чем путешествие в компании довольно дружелюбных и весьма хлебосольных молодых пацанов. А там видно будет.

Ведь, сбивший меня водитель и находящийся в кабине офицер, явно не захотели поиметь неприятностей по этому поводу. Потому и засунули меня в кузов к новобранцам.

Не очень красиво поступили, конечно. В смысле, что наехали на меня. Ведь, жалеть о том, что не вызвали представителей Государственной или Военной Авто Инспекции я нисколечко не жалел. Но, хоть валяться не оставили, и на том спасибо. К тому же, положа руку на сердце и как следует почесав в затылке, должен признаться, что я тоже не отличался особой щепетильностью и неукоснительным соблюдением буквы закона. А поступал «по уму» и, чего греха таить, как мне выгодно.

Вот и вояки, убедившись, что сбитый задавлен не насмерть и, в общем и целом, практически здоров, быстренько сориентировались. И, забрав пострадавшего с собой, продолжили путь как ни в чём не бывало.

Короче, приедем, а там видно будет. К тому же, корочки младшего лейтенанта милиции со мной. Что, надеюсь, послужит весомым аргументом, буде возникни какая-нибудь, не устраивающая меня и неоднозначная, ситуация.

Рыльце-то у армейских в пушку. Так что особо выёбываться (то есть, один Создатель знает в который уже раз, простите за мой французский) качать права и пытаться обвинить в ДТП меня, наверное не станут.

Переночую, может быть даже дадут пожрать. А там… Советский Союз большой. Паспорт, при покупке, не то, что железнодорожного, а даже авиабилета, никто не спрашивает… Ну а вопрос денет, так или иначе, решится в положительном для меня ключе.

Разгружу пару-тройку вагонов, да и дело с концом. Благо, силушкой Всевышний не обидел. Правда, при этом явно урезав, необходимое для нормальной и спокойной жизни, количество серого вещества.

Но тут уж, как говорится, «чем богаты».

Так что я, получив в руки очередную порцию самогона и немудрящее угощение в виде заботливо приготовленной чьей-то мамой котлеты, выпил жгучую жидкость. И, смачно закусив, пришёл к выводу, что «всё хорошо».

Ну, во всяком случае, на данном этапе и непродолжительном отрезке времени.

Глава 21

Прибыли мы где-то через час. Из чего следовало, что место, для кого-то постоянной а для меня, надеюсь очень недолгой, дислокации находится не так уж и далеко от, ставшего почти родным, Свердловска. Я бы сказал, километров шестьдесят-семьдесят, не более. Хотя, как эти, в кавычках «важные данные», могут помочь или, наоборот навредить моим, довольно-таки смутным планам, пока не представляю. Просто мимоходом отметил этот малозначительный факт и, оставив зарубку в памяти, угнездил его на краю сознания.

Народ, как только машина притормозила, засуетился. Начав прятать следы пиршества по сумкам и рюкзакам и цепляя на морды лиц сурово-сосредоточенное выражение. Долженствующие доказать встречающим, что мы «ни в одном глазу». То есть, трезвые аки стёклышки и вообще. Такое вопиющее нарушение безобразий, как употребление внутрь горячительных напитков — это совсем не про нас.

Что, в общем и целом, было правильным. Не то, чтобы неоперившихся и не нюхавших не то, что пороха, а не знакомых даже с запахом солдатских портянок призывников сходу, прям вот немедленно, начали бы подвергать взысканиям. Назначая наряды вне очереди и засовывая на губу.

Но, наличие пиетета перед начальством и желание понимать субординацию, а так же остроту момента, говорило о вменяемости и адекватности находящихся рядом со мной вчерашних школьников. И это, несмотря на лёгкое подпитие и общую, сумбурно-приподнятую атмосферу, царящую в, ставшем нашим временным пристанищем кузове грузовика, очень радовало.

Задний борт опустили, брезентовый полог, при помощи длинной и отполированной многочисленными использованием палки закинули на верх и, подошедший, подтянутый и плечистый старшина, угрюмо скомандовал.

— На выход!

Что, собственно, мы и проделали, бодро спрыгивая на заасфальтированный плац и, по мере сил и умений, образовывая некое подобие строя.

Водитель, проделавший открывшие нам дорогу манипуляции, опустил тент, потом зашнуровал его и, больше не обращая на «салабонов» внимания, забрался в кабину. А ответственный за наше благополучное прибытие капитан, с сосредоточенным и деловым видом, окинув всех долгим взглядом и, как понимаю, пересчитав, вздохнул и отдал честь приблизившемуся старшему офицеру.

— Товарищ майор! — Донеслись до нас слова рапорта. — Группа призывников, в количестве тридцати пяти человек, доставлена! Эксцессов и происшествий во время следования по маршруту не было! Сопроводительные документы в порядке!

При этом он протянул принимающему толстую папку, в которой, как понимаю, и находились приписные свидетельства и, не знаю, какие ещё документы, привезённых в часть парней. И оба больших начальника, мельком и без особого интереса мазнув по строю двумя парам глаз, направились по своим, важным и недоступным пониманию простых смертных, делам.

— В шеренгу по двое стано-вись! — Зычно скомандовал, как понимаю, ответственный за наше размещение старшина. — И, когда мы, с горем пополам выполнили требуемое, взмахом руки указал направление и негромко рявкнул. — За мой шаго-ом арш!

Ничего путного, в смысле, марширования в ногу и печатания шага, у нас, конечно же не получилось. Но, тем не менее мы, более или менее организованной толпой и даже соблюдая какое-то подобие строя, двинулись по заданному азимуту.

«Интересно девки пляшут»… — Задумчиво размышлял я, переставляя ноги и разглядывая маячивший впереди меня стриженный наголо затылок. — «Меня что, вот так просто, сходу записали в новобранцы и, даже ни о чём не спросив и не поинтересовавшись моим мнением, упекли в армию»?

И, так как «отцы-командиры», по-прежнему не оглядываясь и не заботясь о нашей дальнейшей судьбе, скрылись в каком-то двух этажном строении, а мы, бодро и динамично ушагивали в совсем другую сторону, получалось что «да».

Меня, сбитого и подобранного на пустынной улице Свердловска, просто и незтейливо определили в солдаты. А, так как по внешнему виду и возрасту я практически не выделялся из окружавшей меня толпы, а