Стольный град Ряжск - Александр Викторович Горохов

годные для заточки чего угодно, хоть ножей, хоть топоров, просто подарили. Ну, а «взамен» помогли нам убрать картошку, которая теперь тоже войдёт в «продуктовое довольствие» пограничников.

Едва закончили уборку урожая, как ко мне примчался мрачный Ефрем.

— Сигнальный дым с крепостной сторожи увидели.

Значит, кого-то из Дикого Поля несёт в нашу сторону. Кого? Да скорее всего, половцев, которые недавно пасли скот всего-то в дне пути, а потом развернулись, чтобы начать перекочёвку на юг, где они и зимуют. Как раз к началу зимы до зимних становий и доберутся.

А к вечеру прискакал на взмыленной лошади гонец от одного из дозоров.

— Половцы! Много! Может, малость меньше, чем тьма.

Тьма — десять тысяч. Значит, тысяч семь-восемь. А это — уже не хулиганство, ради того, чтобы удаль показать, это намного серьёзнее.

— К нам идут? — спросил я.

— Нет, к Матыре-реке.

Насколько я помню, это где-то в районе будущего Липецка…

— Гонца надобно в Ряжск слать, — кивнул сотник. — На город, проклятые, нацелились.

— Не надо никакого гонца, — поморщился я. — Пойдём оба в мою избу, сами воеводе всё обскажете.

Ну, а что? Удивлять, так удивлять. «Чертовщиной», что позволяет говорить с человеком, находящимся за две с половиной сотни вёрст, как будто он в соседней горнице сидит. Радио называется!

Фрагмент 20

37

Денисенко

Неглупо придумано: сразу после уборки урожая. Разжиться можно не только тем, что сумеют награбить в городе, но и только-только засыпанным в закрома хлебом. При этом всё зерно повезут не на вьючных лошадях, способных унести максимум мешок, а на телегах и санях, захваченных у «глупых русских». А сами эти «презренные червяки, копающиеся в земле», которые будут теми телегами да санями править, ещё и принесут прибыль после продажи генуэзцам и прочим западноевропейцам, толкущимся в Крыму.

Жертва тоже выбрана с умом. Это с мордвой, рязанцами и владимирцами у половцев отношения, можно сказать, союзнические. А кто такой Великий Князь Русский, якобы правящий в Ряжске? Ни один половецкий хан не слышал ни о каком Алексее Васильевиче. Какой-то безродный бродяга, за которого не вступится ни один правитель земель, населённых урусутами.

Город очень большой строят (говорят, даже больше, чем Рязань)? Так возвести крепкие и высокие стены — дело на многие годы. Обычно, если строится город, то его сначала обносят невысоким валом с частоколом поверху, потом за частоколом возводят цепь невысоких срубов, тоже увенчанную по верху кольями, а уж затем, по мере сил и средств, те срубы разрастаются в ширину и высоту. Так было всегда, потому что по-другому невозможно. Потому кипчакским воинам не составит большого труда выломать таранами несколько брёвен частокола и ворваться внутрь ограждения. Как врываться за такие частоколы, они хорошо знают: не раз и не два ходили воевать в русские и эрзянские земли. А уже за стенами окажутся — горе побеждённым.

Вот только… Мечтать не вредно, вредно не мечтать.

— Что предложите, товарищ начальник штаба? — обратился я к майору Геннадию Ильичу Симонову.

— А насколько достоверно известие о том, что эта половецкая орда на нас идёт?

— Логика подсказывает, Ильич. Вот, смотри, — ткнул я пальцем в карту. — От Матыры, к которой они движутся, ближе всего не к Рязани, не к владениям Пуреша, с которым они в союзе, а именно к нам. За рекой Воронеж, в которую Матыра впадает, уже наша территория. Малонаселённая, лишь редкие деревеньки в этом лесном царстве, но дороги между ними существуют и ведут как раз к большой излучине Хупты, где проходит путь на Рязань, совсем рядом с Ряжском. Судя по всему, маршрут хорошо знакомый половцам.

По тому, что Симонов не особо-то и присматривается к тем местам на карте, по которым я пальцем вожу, он её, карту, хорошо знает.

— Ну, прикидки, как действовать, когда монголы придут, я уже делал. И как раз предполагал, что выберут именно эту дорогу. Потому можно использовать то, что я прикидывал. Только надо сначала убедиться, действительно ли половцы движутся этим шляхом. Вот, смотри, Спиридон Иванович.

Одна голова хорошо, а два «сапога» — пара, как выразился мой бывший школьный товарищ, когда мы на его юбилее «зацепились языками» на тему службы с его свояком, тоже военным.

Нет, эвакуировать лесные деревушки мы уже не успеем. Пусть и невелико крестьянское имущество, а вывезти его — задача непростая. Тем более — вместе с собранным урожаем. Можем только предупредить, чтобы люди в лесу спрятались, пусть это и не гарантия того, что часть из них половцы всё равно не угонят в неволю. В здешних лесах эти степняки отнюдь не чужие, поскольку регулярно шляются то к рязанцам, то к Пурешу.

Засеки рубить, чтобы остановить продвижение конного войска, тоже уже поздно. Да и не спасали они никогда от большого нашествия. Задержать на несколько часов могут, а вот предотвратить… Никогда такого не случалось. Прорубиться сквозь поваленные стволы деревьев, даже если в тех, кто это делает, постреливают из зарослей, дело недолгое. И даже сплошная линия заграждений с рвами, валами, частоколом, редутами, реданами и фортами, какие строили в семнадцатом-девятнадцатом веках, предназначена лишь для того, чтобы выиграть время. Просто из-за того, что для её обороны требуются десятки тысяч солдат, что само собой невозможно. Кроме того, совершенно неизвестно, в каком именно месте враг будет прорывать эту оборонительную «черту». К тому же, конное войско движется не в колонну по два, а широко рассыпавшись по местности. Может быть, даже несколькими крупными отрядами по разным дорогам. И против какого прикажете сосредоточить силы? Учитывая высокую мобильность кочевников.

Деева, разумеется, о возникшей угрозе известили. Именно в том контексте, что ставим в известность как руководителя Проекта, меры по отражению вероятной опасности разрабатываем, об изменениях складывающейся обстановки и предпринимаемых шагах будем докладывать. Не помощи же у него просить при первой же опасности! У нас и без его вмешательства достаточно сил и средств справиться с возникшей проблемой. Тем более, кочевники пока нашу границу, пусть и весьма словную, ещё не перешли. Разве что, отправить по недавно проторённой дороге небольшое подкрепление в крепость Воронеж, если половецкий хан, руководящий набегом, вздумает и её испытать на прочность.

Провозились над проработкой планов глубоко за полночь, а с самого утра всё и закипело. Курьеры, курьеры, курьеры. Сорок тысяч одних только курьеров.

Брешу, конечно. Курьеров, то есть, посыльных, почти и не понадобилось. Всех необходимых для дела командиров