Судьба империи - Денис Старый

Это взбодрило моих друзей. Особенно сверкнули глаза у Степана, когда я сказал о земле. Нужно будет взять себе на заметку нездоровый блеск глаз. Надо как-то выделить ему уже сейчас что-нибудь, деревеньку в управление дать что ли. Когда настолько фанатично воспринимают вероятные подарки, можно быть уверенным, что этого человека не так чтобы и сложно подкупить. Но и я могу ошибаться, поэтому буду проверять свои сомнения.

Я остался один… Нет, я остался наедине с прекрасной, необычайно очаровательной на вид, с пухлыми ногами красавицей. Румяной такой… запечённой индейкой. Вот уж действительно повар угодил. Чуть сознание не терял от того аромата, что шёл от этого очень экзотического блюда.

Между прочим, я намеревался начать разводить индюков у себя в поместье. Более чем уверен, что это мясо станет весьма востребованным в ресторанах. Уже складывается такая тенденция, когда любые новинки, предлагаемые в ресторанах, тут же становятся популярными.

По сути, мы создали бренд, заработали себе имя. И теперь можем не только следовать каким-то тенденциям — мы сами их создаём, и нам верят.

Да и как же может не понравиться такое блюдо? Живот начинал от обилия пищи несколько волноваться. Все же я переедал. Я все равно ел и понимал, что так и не удосужился проработать очень важный момент в своём быте.

Кстати, и не только в своём. Ведь если я попробую внедрить унитазы… Каждый уважающий себя небедный человек захочет иметь подобное устройство у себя дома. Дело, конечно, привычки — использовать горшки. Но ведь унитаз в каждом доме в будущем — это и хата-читальня, и место для высоких философских размышлений. А я знал таких личностей, для которых туалет был чуть ли не сакральным местом. Это эстетично, по крайней мере, в сравнении с горшками.

Разберусь со всей этой кутерьмой, и об этом также нужно будет обязательно подумать. И воду непременно проведу в дом. Нужно ускорить создание паровых двигателей, причём, сразу думать о том, как их сделать компактными. Пусть бы и нагнетал воду и подавал по стоякам вверх. Стоило бы подумать и о том, чтобы начать производить керосин… Сколько планов…

Не успел я полноценно удовлетвориться шикарным, но очень поздним ужином, как прибыл вестовой от Подобайлова. Собрание офицеров назначено на следующий день в обед. Конечно, сейчас уже было немного за полночь. Если бы враги уже сейчас действовали, но время не важно. А так… Мне сообщат, когда начнется.

Необходимо будет офицеров хорошенько задобрить и пафосно, вкусно накормить. Отдав распоряжение, чтобы завтра на обед непременно были лучшие блюда, я отправился спать. Нужно всё-таки отдохнуть. Да и жена… Пора бы поставить жирную точку в нашей ссоре.

Деревянная лавка, на которой мне пришлось спать во время заточения в Петропавловской крепости, так и не смогла удовлетворить потребности в отдыхе. Человек, конечно, ко многому привыкает. И, может быть, со временем я и смог бы высыпаться на жёсткой лавке, когда с потолка еще и капают капли конденсата. Но точно не сейчас. И не дай Бог, чтобы мне пришлось к подобному привыкнуть.

С некоторым волнением я шёл в нашу с Юлей спальню. Да, вроде бы мы примирились. Но что ещё сможет прийти в буйные головы двух строптивцев? Что я, что моя любимая жена — упёртые, порой излишне эмоциональные.

* * *

Петербург. Зимний дворец

22 сентября 1735 года

Эрнст Иоганн Бирон стоял над кроватью государыни и… Оплакивал ее. Нет, она еще пока жива, но медики давали не больше недели, может день, или даже час. Пошли камни, да и парализована, тут проблемы с желудком… Медицинские консилиумы происходили за последний день пять раз. И… никто уже не понимал, что происходит. Но все предупреждали…

— Сделай что-нибудь, Фишер! — сквозь слезы умолял лейб-медика Бирон.

— Увы, ваша светлость. Нынче все в руках Божьих. Что могли, все сделали, — разводил руками Фишер.

— И что мне теперь делать? — в никуда задал вопрос герцог.

Государыня хрипела и корчилась от боли. Что-то мычала, но уже ничего не понять. С глаз женщины текли слезы. Она многое не сделала. Она не оставила Россию стабильной, она не защитила наследника, даже не увидела его. Она не защитила своего любимого Бирона.

От автора:

✅ Очнулся в Смуту. Все бьются за трон — немцы, татары, поляки, казаки, бояре.

Каждый за своего царя. А какой нужен Родине? Ответ знаю только я. Мне и решать!

✅ 1-й том со скидкой: https://author.today/reader/464355/4328843

Глава 17

Детей обманывают конфетами, а взрослых клятвами.

Фрэнсис Бэкон

Петербург

22 сентября 1735 года.

Я открыл дверь. Юлиана обернулась. Она не лежала в постели, а, будучи в прозрачном пеньюаре, стояла недалеко от дверей. В миг ушли все тревожные мысли. Что там? Россия в опасности? Сейчас-сейчас, вот только наслажусь красотой своей любимой, и сразу же все решу.

— Я заждалась тебя, — сказала моя любимая женщина и подарила мне очередной поцелуй, от которого пошла дрожь по всему телу.

Я хотел накинуться на неё. Но немного выступающий животик останавливал. Можно ли? И так соскучился по женской ласке, смогу ли сдерживаться? По ласке только лишь моей жены. Нужно было быть на грани разрыва, чтобы окончательно и бесповоротно понять: я люблю свою жену. Никто больше не нужен.

— Мы можем это сделать, но только очень аккуратно, — сказала Юля и раскраснелась. — Я узнавала у медикусов.

Уговаривать меня не пришлось. Никогда ещё в своей жизни я не был столь внимательным и аккуратным в постели с женщиной. Никогда ещё с таким трепетом не притрагивался к женскому телу. И это были новые ощущения, которые мне понравились.

Постельного забега не случилось. Не та ситуация, и я слишком бережно относился к Юле и к тому человечку, которого она носит под сердцем. Так что уже скоро, обнявшись, практически дыша друг на друга, мы уснули. И это такой сладкий сон, что готов и день вот так лежать, вот так просыпаться.

И все же вставал я с первыми петухами и полным сил. Сразу же стал делать зарядку, надел свои спортивные шаровары, с голым торсом отправился во двор. Как же я соскучился по полноценным физическим упражнениям! Я отжимался и подтягивался, делал подъёмы ногами, прокачивая пресс. Не помню, чтобы с таким удовольствием когда-либо тренировался.

Мне хотелось ещё и