Ревизор: возвращение в СССР 16 - Серж Винтеркей

кем дело имеете. Девочка эта, похоже, как пуля со смещенным центром тяжести. Сама не знает, что будет делать на следующий день. И никто не угадает…

Зайдя за оба сарая, увидел на деревянных лесах Женьку и Костю. Они сбивали кирпичи верхнего ряда, идя навстречу друг другу. Отколотые кирпичи клали рядом на кладку, Костенко складывала их на леса, а Романович брала их оттуда и складывала в стопку.

– Привет, труженики! – крикнул я им, только увидев. – Как работа движется?

– Пашка! – обрадовано закричала Костенко. – Помогать пришёл?

– Вдохновлять! – отмазался я, подходя ближе. – Работать, смотрю, у вас самих прекрасно получается.

– Привет, – протянул мне сверху руку Костян.

Как дела? – глазами спросил я его.

Никак, – также молча, одними глазами, ответил он.

Женька была в огромных брезентовых рукавицах. Остервенело молотила молотком по зубилу, поджав губы, в мою сторону, даже, не посмотрела. Словно и нет тут меня. Вот, чудная девка. Попала ей какая-то вожжа под хвост…

Пожал плечами, видя, что Костян за мной наблюдает, покачал головой сочувственно и пошёл от них прочь, попрощавшись. А что я мог ещё сделать? Сказать ему – беги, мужик, пока не поздно? Это он сам сейчас, наблюдая за Женечкой, понять должен. Если она до свадьбы так себя с ним ведет, то какие же крупные и чудные тараканы полезут из ее головушки после свадьбы… Сказал бы – чернобыльские, но сейчас только я один во всем мире и понимаю смысл этого выражения…

Приехал домой, Галия попросила узнать, к какому времени завтра поедем Прошку поздравлять? Позвонил отцу, спросил, какие у них, вообще, планы, завтра праздновать или в выходные?

– Слушай, ну мы не собирались, прямо, праздновать, – ответил батя. – Кира его на завтра собирает, пойдёт нарядный. Накупили в сад сладостей, ему завтра подарок в группе будут вручать. Ну, и у нас завтра Кира хотела по-домашнему вечером посидеть.

– Можно мы с Галиёй к вам присоединимся? – спросил я.

– Конечно, приезжайте к шести, – оживился отец. – Только, без машины.

– Понял, – рассмеялся я и мы попрощались.

Только положил трубку, телефон зазвонил.

– Павел Тарасович? – уточнил женский поставленный голос.

– Да, здравствуйте.

– Это Валерия Николаевна, помощник Пархоменко, – представилась она. – Зайдите ко мне за июньским талоном в стол заказов.

– А когда это надо сделать? – спросил я. Это что, мне доступ в спецраспределитель, что ли, дадут?

– Чем быстрее, тем лучше, – ошарашено ответила она. – Вообще-то, это в ваших интересах.

– Я понял, спасибо. Обязательно зайду, – пообещал я.

Хотелось, прямо, схохмить: сидите там, никуда не уходите, я уже выезжаю, но сдержался. Ну, посмотрим, посмотрим, как партийная номенклатура живёт-поживает…

***

Москва. Квартира прокурора Томилина.

Марина Геннадьевна разбинтовывала кисти дочери.

– Ты не снимала перчатки? – спросила она.

– Нет, так и ходила в них целый день, – ответила Женя.

– Ну, получше стало, – заметила Марина Геннадьевна. – Во всяком случае, новых волдырей не прибавилось. Так и ходи на работе в перчатках. Они шёлковые, в них руки не потеют и бинты не сползают и не пачкаются.

– Но мам, меня и так белоручкой прозвали из-за этих перчаток, – возразила обиженно Женя.

– Сами они белоручки, – начала обрабатывать лопнувшие мозоли мать. – Разве у белоручек такие руки бывают?

Женя морщилась от боли и вытирала о плечо слёзы, упрямо катившиеся по щекам. Было очень обидно. Она старалась, даже Костя сегодня сказал, что она молодец. А все смеются над ней и чуть не пальцем показывают. Она же чувствует, как они смотрят на неё, и замолкают, когда она подходит. И как тут с ними подружишься, как папа обещал?

***

В среду съездил в Кремль, получил талон и адрес стола заказов, к которому меня прикрепили.

– Талоны необходимо отоваривать месяц в месяц, – важно сказала Валерия Николаевна, подсунув мне ведомость расписаться.

– Хорошо, спасибо, – ответил я и попрощался.

Ну, что, сразу съездить, что ли?

Глава 16

г. Москва

Неприметная дверь в неприметном продуктовом магазине с надписью «Стол заказов» оказалась закрытой.

– Вам кого? – услышал от ближайшего прилавка.

– У меня талон в стол заказов, – ответил я полной хмурой продавщице.

– Звоните, – ответила она.

Куда звонить? Кому звонить? По какому номеру? Видимо, у меня было такое лицо растерянное, что та же продавщица крикнула, оторвавшись от очереди:

– Да в звонок звоните!

Только тут я обратил внимание на обычный дверной звонок сбоку двери.

– Спасибо, – кивнул я продавщице и позвонил.

Дверь почти сразу приоткрылась, выглянула маленькая шустрая женщина в белом халате.

– Вам чего, молодой человек? – недоумённо уставилась она на меня.

Ну да, парней моего возраста, видимо, среди ее клиентуры обычно не бывает…

– У меня талон.

С этими словами я достал документы и вытащил небольшой листик, на котором стоял штамп «Предварительный заказ». Ниже стоял штамп «Июнь 1972» и поперёк всего этого ещё один нечитаемый прямоугольный штамп. Найдёшь такую фигню случайно и выбросишь как мусор, потому что, понять, что это такое, непосвящённому человеку, в принципе, невозможно. Опять же надо знать адрес «Стола заказов», где примут этот листочек.

Увидев мой талон, сотрудница стола заказов моментально пропустила меня внутрь. Забрала у меня его и ловкими движениями начала выкладывать на стол передо мной привычные для меня продукты: гречку, чай, кофе, копчёную колбасу двух видов, сыр, ветчину в банках. Но потом она выложила коробку импортных шоколадных конфет и ещё какую-то импортную пачку. Взвесила отдельно целый копчёный язык и взяла с меня двадцать два рубля тридцать шесть копеек за все. А когда я рассчитался, завернула мне всё в несколько слоёв плотной бумаги и перевязала шпагатом, обмотав свёрток несколько раз.

На всё про всё ушло минут пять. Движения у сотрудницы стола заказов были чёткие, отработанные. Похоже, сюда постоянно кто-то приходит.

– Благодарю вас, – сказал я, берясь за пакет.

– На здоровье, – улыбнулась она.

Ну, не сказать, что я увидел сегодня что-то сверхъестественное. Правда, мой чёс по «Дарам природы» меня здорово избаловал. Хотя и другие поездки