Александр Маркьянов - Сожженные мосты

— Какие?

— Первое — убрать из объединенной эскадры ваши суда. Второй — оказать всю возможную помощь в поиске устройства. Сэр, я уверен, что оно существует, это не миф.

— Первое — я могу только пообещать, что североамериканские суда не предпримут враждебных действий против Российской Империи. Второе — человек, которого вы столь эффектно задержали, и который привез вас сюда, будет связующим звеном вашей группы со мной. Все ресурсы, какие есть в распоряжении Североамериканских соединенных штатов, вы получите.

— Сэр, по первому вопросу — этого мало. Мы не можем полагаться на обещания, когда чужие корабли находятся у наших берегов.

Мисли немного подумал.

— Большего я сделать не смогу. В конце концов, у нас есть долгосрочные договоренности, и мы не можем демонстративно их рвать. Но я могу пообещать, что мы открыто переподчиним наши корабли командованию Седьмого флота. Это вас устроит?

— Сэр, я не могу дать ответ на этот вопрос. Устроит или нет — это должен решать Главморштаб…

— Хорошо, хорошо… Я пошел вам на любезность, могу я рассчитывать на ответную?

— Какую именно?

— Мы о ней говорили. Передать все это новому Императору. Если вы сможете договориться о встрече на нейтральной территории, это будет вообще прекрасно.

Додавить?

— Сэр, я передам сказанное Вами в Санкт Петербург, но прошу учесть, что это только слова. Учитывая напряженную обстановку, их могут расценить как провокацию.

— Так что же вы от меня хотите!?

— Спокойно, сэр. Мы хотим некие документы. Записи. Что-то, что связано с британской разведкой, с ее предложениями вам — я не поверю, если вы скажете, что у вас ничего нет. Такие вещи всегда записываются. Я уверен, что и нашу встречу, вы тоже записываете.

— Хотите верьте, хотите нет — сказал вице-президент — но запись не ведется. Большая часть утечек информации случается тогда, когда люди записывают что-то для себя, а потом все это попадает не в те руки.

Да, как в Минюсте. Это же надо было придумать — установить во всех кабинетах, где проводятся встречи, опросы и допросы микрофоны, подключенные к системе автоматического протоколирования! Вот с этих микрофонов беседа наша и ушла не в те уши. Напрямую.

— Верю. Так как расчет документов?

Мисли выдержал паузу, скорее всего наигранную.

— Дункан передаст. На пороге вашего посольства. Не в те руки они попасть не должны.

— Будьте спокойны, сэр, они попадут только в руки дипкурьера. И через день окажутся в Санкт Петербурге.

— Я вынужден верить вам на слово?

— Равно как и я — вам.

Мисли замолчал, видимо что-то обдумывая.

— Сэр…

— Да?

— Один вопрос.

— Отвечу, если смогу.

— Думаю, сможете. Что делал человек, представляющийся как Дункан Тигер в доме адвоката Михельсона? Какого черта он там искал?

— Какого черта… Думаю, мистер Тигер, как вы его называете, сам ответит на этот вопрос. Если вы его спросите, и если он сочтет нужным ответить.

Вице-президент стал стаскивать с себя эту чертовую душегубку, лицо его было красное и распаренное, я наверное выглядел не лучше.

Мы вышли из машины, Мисли отошел куда-то с Тигером и о чем то с ним разговаривал минут десять — хорошо, что не через эту душегубную штуку, которую я уже успел окрестить «секс в эпицентре». Потом они вместе направились к машине, Мисли сам открыл багажник Кадиллака, достал оттуда небольшой стальной кейс и передал его Дункану, тот закрепил его на запястье стальным тросом с замком. Знакомая штука — сильный рывок и в чемоданчике включается механизм самоуничтожения.

Потом Мисли сел в машину и Кадиллак начал отъезжать назад, светя фарами. Я предположил, что делать здесь больше нечего и направился к Субурбану.

— Ты куда? — окликнул меня Дункан.

— У нас здесь есть еще дела?

— Нет. Но поедем мы на моей машине.

Субурбан Секретной службы тоже дал задний ход, я машинально запомнил номера обоих машин…

Оказалось, что у Дункана Тигера машина стоит в этом же гараже, только этажом выше. Когда мы подошли к ней — тоже Шевроле, только Тахо и без красно-синих фонарей под решеткой радиатора — я заметил, что на машине, на кузове, на стеклах лежал тонкий слой пыли.

— Держишь ее здесь во время командировок?

— А вы наблюдательны… — констатировал Дункан, машина пиликнула, приветствуя его, мигнула фарами — ближайший гараж от места службы, где можно оставить машину. Владелец дает нашему брату скидку, если оставляем надолго.

— Здесь умеют делать бизнес…

— Еще бы…

Дункан начал осторожно подавать своего мастодонта назад.

— К посольству?

— К нему самому. Только сначала поговорим.

Словно отзываясь на мои слова, недовольно заверещал парктроник.

— О чем?

— Об адвокате Борухе Михельсоне.

— О ком?

— Не прикидывайтесь. Человек, с которым я только что говорил, дал добро на то, чтобы допустить меня в святая святых.

Тигер покачал головой.

— Сэр, он сказал не это.

— Смысл этот. Пора открыть карты. Иначе — дальше не играем.

Автомобиль покатился к серпантину, несмотря на скверное освещение Дункан Тигер не зажигал фар.

— Михельсон кое-что знал. Должен был знать.

— Что именно?

— Данные о некоторых фирмах, которые мы не можем запросить официально. Оффшоры. Знаете что это такое?

— Да. Но давай с самого начала. Какой интерес имеет североамериканская разведслужба к оффшорам, и что она хотела найти?

— Об этом лучше расскажет другой человек.

— Кто именно?

— Тот, кто знает эту ситуацию от начала и до конца. Думаю, вы проголодались…

— Это так.

— В таком случае — я знаю место, где нас накормят и не возьмут за это излишних денег…

Вообще то, лучше было бы сразу ехать в посольство, тем более с тем чемоданчиком, что был у Тигера. Но есть я и в самом деле хотел.

Местом этим оказался отель Уотергейт, здоровая бетонно-стеклянная махина на побережье Потомака. Ресторан назывался «600» и считался одним из лучших мест Вашингтона, где можно было пообедать, и возможно встретить при этом весьма примечательных личностей.

По моему разумению в таких местах нужно заранее заказывать столик — однако же, нас пустили без проблем. А вот дальнейшее оказалось сюрпризом — за одним из столиков в глубине зала, рядом со стеной сидел человек по имени Джеффри Пикеринг. Бывший посол Североамериканских соединенных штатов при дворе покойного шахиншаха Мохаммеда. Выглядел он в своей родной «среде обитания», так сказать не в пример лучше, чем в Тегеране — никакого пепла на пиджаке, великолепно подобранный в тон галстук. Я, признаться, выглядел намного хуже после всех перипетий…

— Рад вас видеть… — мистер Пикеринг приподнялся со своего стула, мою руку пожал двумя руками, как принято на Востоке — не ожидал вас увидеть так скоро…

— Да… последний раз мы виделись не при самых лучших обстоятельствах.

Дункан осмотрелся по сторонам.

— Пойду, выясню, что там с официантом…

Когда майор ушел, я испытующе посмотрел на Пикеринга.

— Мне казалось, что вы голосуете за демократов.

Бывший посол махнул рукой.

— Пустое… Вам не кажется, что разделение на демократов и республиканцев потеряло всяческий смысл? Я недавно узнал о том, что за двадцатый век партийное распределение по штатам поменялось более чем на восемьдесят процентов, то есть четыре пятых населения страны в корне изменили политические предпочтения. И программы тоже сблизились — и предпоследний президент, и последний использовали центристскую программу. Сейчас речь идет только о том, есть ли у тебя достаточно мужества открыть глаза и осмотреться — или ты предпочитаешь жить в темноте.

— В темноте уютнее.

— Да, но дело не в этом. В университете я был леваком, даже Троцкого почитывал. Сейчас я остаюсь левым, но уже не леваком. И с удивлением вижу, что и левые и правые — говорят об одном и том же, только разными словами. Разве не забавно?

Я улыбнулся.

— Забавно? — испытующе посмотрел на меня Пикеринг.

— Мне только что вспомнилось определение неоконсерватора. Сказать?

— Давайте.

— Неоконсерватор — это либерал, которого реальность схватила за глотку. Вы уверены, что находитесь по ту сторону баррикад?

— Уверен. Просто мы трезво смотрим на вещи, и понимаем — где друзья, а где враги.

— И где же находятся ваши враги?

— За океаном. Но не там, где мы их привыкли искать. Наши враги — на небольшом острове, который вообразил, что в его власти руководить всем миром.

— Интересно…

Вернулся майор Тигер, следом шел официант. Заказали table d’hote[725], потому что времени сидеть и ждать — не было.