Сумрачный гений князя Андрея - Августин Ангелов

обсуждением планов. Но мирная идиллия была нарушена военным курьером. Он доставил письмо от генерала Воронцова. Почерк казался небрежным, торопливым: «Князь, сведения от наших агентов в Париже тревожны. Бонапарт ускорил формирование воинских частей. Говорят о создании „Великой Армии“ неслыханных размеров. На наших западных границах французы начинают усиливать гарнизоны всех крепостей и перебрасывают туда войска. Пока держат приготовления в тайне. Потому ваш „Небесный промысел“ должен вылететь немедля, чтобы подтвердить или опровергнуть эти доклады. Жду вас завтра в восемь утра в моем кабинете».

Андрей отложил письмо и встретился взглядом с Наташей. Она все поняла без слов. Ее улыбка потухла, уступив место серьезному, взрослому выражению.

— Это начинается, да? — тихо спросила она.

— Пока только предварительная подготовка, — поправил он ее, подходя и обнимая за плечи. — Французы начинают готовиться к войне. Но и мы тоже готовимся. И мы успеем.

* * *

На следующее утро, когда «Небесный промысел» поднялся в холодное зимнее небо и взял курс на запад, Андрей стоял на аэродроме рядом с генералом Воронцовым. Они молча смотрели, как серебристая сигара дирижабля тает в утренней дымке.

— Надеюсь, они увидят то, что нам нужно, — проговорил Воронцов. — И надеюсь, что ошибаются те, кто говорит, что человеку не нужно летать.

— Прогресс не остановить. Если процесс начался, то он будет развиваться сам, как тот снежный ком, который катится, налепляя на себя все больше снега, — повторил Андрей в который уже раз свою концепцию. — Даже если кому-то очень хочется нам помешать, у них ничего не выйдет. Они могут убить нас, но не прогресс.

* * *

На следующий день в кабинет Андрея вошел сияющий Коротаев. В руках он держал тонкую папку из дорогой сафьяновой кожи.

— Добыли, ваше сиятельство! Из канцелярии самого Голицына. Его личный камердинер оказался должен крупную сумму тому же ростовщику, что и тот ворюга Михей. Небольшой намек на то, что долги спишут, а семью не тронут, и он принес нам это!

В папке лежали копии финансовых ведомостей. Они были зашифрованы, но один из бухгалтеров Андрея, ветеран Аустерлица и специалист по военным шифрам, уже работал над ними. И уже было ясно главное: регулярные переводы из парижского банка на счета подставной рижской фирмы, а оттуда — прямиком в «благотворительный фонд», которым распоряжался Голицын для «борьбы с вредными техническими новшествами, создаваемыми по наущению дьявольскому». Ниточка была почти распутана.

— Теперь дело за Пьером, — произнес Андрей, перелистывая страницы. — Ему нужно подтвердить источник этих средств в Париже. Если мы свяжем этот французский банк с окружением Наполеона, у нас будет не просто компромат на Голицына. У нас появится серьезное оружие против ретроградов!

Внезапно дверь распахнулась без стука. На пороге стоял запыхавшийся курьер из личной канцелярии Пьера.

— Ваше сиятельство! Граф Пьер просит вас срочно приехать! Он просил передать слово в слово: «случилось нечто важное».

Андрей и Коротаев переглянулись. В их глазах читалась одна и та же тревожная мысль: враг мог нанести ответный удар. Тайная война перешла в новую, открытую и смертельно опасную фазу.

* * *

Огромный паровой снегоход Андрея мчался по мостовой, скрежеща стальными гусеницами и опорными лыжами по брусчатке там, где снег был вычищен неутомимыми дворниками. Внутри кабины царило напряженное молчание. Коротаев, сидевший рядом с водителем, которым был сам Андрей, нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, и время от времени поглаживал рукоять новенького револьвера, торчащую из кобуры, прикрытой черным пальто.

Мысли попаданца лихорадочно работали. Он строил предположения о том, что могло случиться с Пьером? Покушение? Отравление? Или врагам его удалось как-то скомпрометировать, подбросив, например, ложные улики, чтобы обвинить, допустим, в шпионаже? Ведь, общаясь с иностранными масонами, он оказывался очень уязвим в этом плане… А враги, должно быть, почуяли, что петля вокруг них затягивается, потому и решили действовать напролом.

Машина Андрея мчалась по мостовой, подпрыгивая на булыжниках. В голове проносились обрывки мыслей, а сердце сжималось от тревоги за друга. Пьер, неуклюжий, добрый, бесконечно преданный идее прогресса, который по его просьбе ввязался в эту опасную игру. «Если с ним что-то случилось, то из-за моих планов…» — страшные мысли терзали сознание попаданца.

У особняка Пьера царило неестественное оживление. У подъезда стояла карета с гербом графа Воронцова, а по периметру сновали его люди в штатском, но с выправкой военных. Рядом стоял сам генерал Воронцов, его лицо было хмурым.

— Дело серьезное, — сказал генерал.

Андрей спросил:

— Что случилось?

— На Пьера было совершено покушение, — проговорил Воронцов. — По дороге от его друга, масона из французского посольства. Карету обстреляли. Кучер убит, один из охраны ранен. Стрелявшим удалось скрыться. Графа спасла случайность — он наклонился, чтобы поднять свои очки, и пули прошли над головой.

Андрей сглотнул ком в горле. Враг действовал на опережение, дерзко и жестоко. Когда Андрей влетел в кабинет, Пьер сидел в кресле у камина. Лицо его было бледным, руки слегка тряслись, но физически он казался невредимым.

— Почему это произошло? Ты узнал нечто важное? — спросил он, пристально глядя на Пьера.

Тот кивнул, его глаза загорелись знакомым Андрею огоньком интереса, заглушившим страх.

— Да. Я обедал с советником посла, с Леграном. Он из масонской ложи. И он неосторожно проговорился, будучи навеселе. Тот парижский банк, что фигурирует в ведомостях Голицына… Он действительно связан с военным министерством Франции. Но, это лишь ширма. Основные вклады и переводы идут через него от… — Пьер сделал паузу, чтобы подобрать слова, — от тайного общества. «Орден Восходящего Солнца». Не масонов, Андрей, нечто иное. Говорят, его покровитель — лично Талейран, но курирует все сам император. Они называют это «Фондом стратегического противодействия». Их цель — не просто шпионаж. Они покупают лояльность нашей элиты, чтобы парализовать любые технические и военные реформы. Чтобы Россия встретила войну в состоянии прошлого века.

В кабинете повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине. Андрей понимал: они вышли на след не просто коррумпированного вельможи, а на хорошо финансируемую и законспирированную вражескую сеть, чьи щупальца дотянулись до самых верхов Российской Империи.

— Покушение — это лишь подтверждение важности добытых сведений, — мрачно произнес попаданец. — Они почуяли опасность. Возможно, Голицын был предупрежден о том, что мы вышли на след. Теперь он будет вынужден действовать отчаянно. Либо уничтожить все следы, либо…

Пьер многозначительно посмотрел на Андрея.

— Либо уничтожить тех, кто эти следы нашел, — закончил