Бастард Александра - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

Мне нужно передохнуть: игра в припадок вымотала меня донельзя. Всё же я капитан, а не актёр.

Тяжело дыша, лежу с закрытыми глазами, но мозг работает на полную.

«Он обратился ко мне как к Александру, и это хорошо! Это значит, он безоговорочно поверил в мои видения и в невидимое присутствие духа царя Александра. Про наказание Леонната и про смерть Пердикки я тоже удачно ввернул. Когда это случится, он вспомнит мои слова, и вера в мою связь с Великим Александром только укрепится!»

Понемногу начинаю разыгрывать моё возвращение. Глаза открываются, тяжёлое прерывистое дыхание, остаточные нервные судороги!

Не переигрывая, опираюсь на руку Эвмена и поднимаюсь. В его глазах — искреннее участие и забота.

— Ты как, Геракл? — Он осматривает меня, и я его успокаиваю.

— Со мной всё нормально, не волнуйся! — изображаю извинительную улыбку. — Связь с загробным миром тяжела для смертных!

Ещё несколько секунд — и я отпускаю руку Эвмена, показывая, что всё, я уже полностью восстановился. Грек ещё пытается заботливо придержать меня, и в этот момент из-за спины раздаётся знакомый голос:

— Какая удача…! Очень хорошо, что я встретил тебя у ворот, а то я уже начал сомневаться, тот это дом или нет!

Поворачиваюсь и вижу того самого пузатого торговца оружием, с которым я договорился о покупке лука. Раб с чехлом за его спиной говорит о том, что товар доставлен, и торгаш хочет получить расчёт сам, поскольку сумма уж очень большая.

«Вот дерьмо! — мысленно крою торговца, появившегося так не вовремя. — Я же ещё не успел подготовить Барсину! Кажется, назревает скандал!»

На неожиданное появление незнакомца и моё замешательство телохранители Эвмена реагируют по-своему. Они мгновенно вклиниваются между нами и грубо отталкивают купца и его раба.

— Эй, что это значит⁈ — Торговец оружием замахал мне рукой. — Это же я, Фармоз! Я принёс тебе лук, как и договаривались!

— Да, да…! — киваю, будто только сейчас вспомнил, а Эвмен неожиданно проявляет интерес.

— А, тот самый лук! — Он протянул руку. — Ну-ка, покажи!

Торговец окинул взглядом богатую одежду грека, его телохранителей и возразить не посмел. Бережно стянув чехол, он вытащил оружие:

— Вот, уважаемый, взгляни! Это не лук, а произведение искусства!

Эвмен взял в руки лук и, с одного взгляда оценив его стоимость, иронично улыбнулся:

— Дорогая игрушка, и как только Барсина согласилась⁈ — Его насмешливо-испытывающий взгляд пробуравил меня насквозь и понял моё смущение правильно. — Или она ещё не знает?

Всем своим видом, без слов, отвечаю «да», и Эвмен, ещё раз осмотрев лук, заговорщицки подмигнул мне.

— Тогда давай и не будем ей говорить! — Он ещё раз улыбнулся, а затем уже с серьёзным видом протянул мне оружие. — Позволь мне, Геракл, подарить тебе этот лук. Пусть он станет моим маленьким вкладом в нашу с тобой общую тайну!

Я чуть замешкался, и грек расценил это по-своему:

— Согласен, настоящему воину больше подходит меч, а не эта красивая игрушка! — Он бросил чуть презрительный взгляд на лук. — Но это не беда! К следующей нашей встрече я найду для тебя настоящее оружие, достойное сына великого Александра!

С благодарностью принимаю лук из его рук и думаю при этом, что сегодня поистине день приятных сюрпризов. Тут же вспоминаю про Арету и мысленно усмехаюсь:

«Ну, в семье не без урода!»

Эвмен тем временем запрыгнул в седло и, небрежно бросив одному из телохранителей: «Расплатись!», — опустил на меня взгляд.

— Я очень надеюсь, что мы с тобой скоро увидимся, Геракл!

Сказав это, он бросил коня с места в галоп, а я, глядя ему в спину, подумал:

«Не скоро, но обязательно увидимся, Эвмен! Будь уверен!»

Глава 15

// Часть 2 Юность Геракла

Сатрапия Геллеспонтская Фригия, город Пергам, середина июля 322 года до н. э

Слышу над ухом суровый голос Энея:

— Вставай, Геракл, скоро рассвет!

Скоро — значит, еще даже не рассвело, а меня уже поднимают. Рыча про себя, всё-таки встаю, натягиваю хитон и, плеснув в лицо водой из таза, выхожу во двор.

Здесь уже рабочий день в полном разгаре: подоенных коров и коз гонят на пастбище, женщины стайкой идут на уборку в сад, а из кузницы слышен звон молота.

Это наше поместье Фаре́са, или, как называют такое землевладение местные греки, — ойкос Фаре́са. Чуть больше шести тысяч арур, то бишь почти полторы тысячи гектаров самой разной земли — от пашни, лугов и садов до леса, части скалистого ущелья и берега реки Селинос.

Мы приехали сюда три дня назад и до сих пор обживаемся. Эпитроп поместья, то есть управляющий, Деметрий, за долгие годы отвык от хозяйского глаза. До нашего приезда он чувствовал себя здесь полноправным хозяином, с необременительной обязанностью отправлять раз в год в Вавилон деньги и припасы. Такая райская жизнь совсем его обленила, что, конечно же, сказалось на доходах поместья.

По этому поводу Барсина кипела негодованием еще в Вавилоне, а по приезду сразу же взяла бразды правления в свои руки. Жизнь эпитропа Деметрия мгновенно превратилась в ад с ежедневными проверками, вызовами на ковер и разносами.

Меня, как хозяйского сынка, хозяйственная жизнь ойкоса мало касается. Моя жизнь с приездом вообще не изменилась. Подъем с рассветом, пробежка, силовая зарядка, завтрак. Затем сто выстрелов из лука в мишень.

Если кто-то считает, что это просто, то пусть попробует! Я начинал с двадцати, и лук у меня, конечно же, не тот, что я купил на рынке Аузара. Тот я пока не могу даже натянуть, и, думаю, лет до пятнадцати вряд ли получится. Для стрельбы из того лука нужна мышечная сила взрослого тренированного мужчины, а я, как ни старайся, всего лишь одиннадцатилетний пацан.

Как говорится, выше головы не прыгнешь, но стремиться надо! Вот я и стараюсь, а пока стреляю из лука попроще. Первый сделал мне Эней, но тот уже стал для меня слишком слабым. Этот, уже второй, купили на рынке в одном из городов по дороге. Натянуть его тоже непросто, а послать стрелу хотя бы в мишень, не говоря уж про десятку, и того сложнее. После ста выстрелов руки наливаются свинцом и начинают дрожать так, что даже держать лук прямо — и то тяжело, а уж натянуть тетиву…

И это при том, что я уже давно не тот