Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов

к полочкам для шаров и выложил поверх лежащей там бумаги, как я понимаю, расписки десять империалов. Затем взял один из киёв, критически осмотрел его, отставил в сторону и вооружился другим. Прикинул и удовлетворительно кивнул. После чего приблизился к сопернику.

— Прошу, Модест Петрович, вы бросаете первым. Я выбираю орла, — протянул тот ему пятикопеечную монетку.

— Благодарю, Данила Георгиевич. Итак, у меня решка.

Монетка, кувыркаясь, взмыла вверх и через секунду со слабым шлепком оказалась на ладони.

— Орёл, — констатировал бросавший, делая сопернику приглашающий жест.

Тот вежливо поклонился и подступился к столу. Выставил биток и, пристроив кий, резко ударил по нему, пулей отправляя в пирамидку. Два концевых шара оторвались и резво вкатились в угловые лузы. О, как он может! Хорош, нечего сказать.

А вообще мне интересно, какого тут, собственно говоря, творится. По самым скромным прикидкам доходный дом на Воздвиженке, сиречь в центре столицы, должен приносить не меньше тысячи в месяц. А скорее даже и больше, потому как если там и квартируют студенты, то из родовитых, а так-то постояльцы однозначно знатные особы. Иначе и быть не может.

И вот такое прибыльное предприятие выставлено на кон за такую смешную сумму? Тут явно что-то нечисто. Впрочем, обмана точно нет, потому что проворачивать аферу при таком стечении народа решение явно не умное. Да, дурное решение, чего уж там.

— Прошу прощения, сударь, не подскажете, что тут происходит? — спросил я, слегка склонившись в сторону стоявшего по соседству молодого офицера в форме пехотного поручика.

— Это Атников Данила Георгиевич. Месяц назад его батюшка, боярин Ратников, скончался и оставил ему в наследство доходный дом. Его старший брат и новоявленный глава рода решил оспорить законность передачи наследства, посчитав, что с байстрюка хватит и имения, подаренного ему батюшкой ещё при жизни. В этой связи он подал жалобу в надворный суд, и всё за то, что сумеет вернуть себе доходный дом.

— Не проще ли ему тогда продать этот дом. И денег получит куда больше.

— По мнению его поверенного, продав дом, он получит прямую прибыль и по решению суда должен будет вернуть истцу вырученные деньги.

— То есть шансов выиграть дело нет?

— Как заверяет поверенный, ни единого. Мало того, завтра, много послезавтра, на дом наложат арест. Но если тот будет проигран, весь выигрыш Атникова в удовлетворении от игры. А значит, и новоявленному боярину ничего не достанется.

— И что же, не находится желающих заполучить такое богатство всего лишь за сто рублей? — спросил я, уже догадываясь, какой получу ответ.

— Как изволите видеть, Данила Георгиевич отличный игрок, и это будет шестая сотня, которую он выигрывает за неполный час, — хмыкнул в ответ поручик.

То, что Атников отличный игрок, я понял с первого же удара. А сейчас он доказывал мне правильность моей догадки, вгоняя в лузу уже седьмой шар кряду. Не прошло и четверти минуты, как он добрал восьмой, а победитель разочарованно развёл руками.

— Однако партия, Модест Петрович.

— Шестьсот целковых как с куста, — пожав правым плечом, констатировал поручик.

— Серьёзный соперник, — обходя офицера, произнёс я.

— Отличная игра, Данила Георгиевич. Жаль, только мне так и не удалось ударить по битку, — пожимая ему руку, с наигранной укоризной произнёс его соперник.

— Прошу меня простить, Модест Петрович.

— Бог с вами, я знал, с кем связываюсь. Но вы сегодня прямо-таки в ударе.

— Позвольте счесть это за комплимент.

— Так и есть.

Я не стал ничего говорить и молча положил на зелёное сукно треугольную стойку, закидав внутрь шары. Затем забрал те, что были выставлены на полке, и извлёк последний из боковой лузы. Прижав стойку к бортику, выдвинул вперёд, выставив вершину точно на метку. Но при этом основание встало не совсем параллельно бортику, а под незначительным смещением. На взгляд и не определишь, но если Атников решит повторить свой финт с шарами в угловые лузы, его ждёт разочарование. Ни один из них цели не достигнет. Спасибо абсолютной памяти и режиму аватара.

После этого я подошёл к расписке, на которой всё ещё лежали монеты предыдущего претендента, и, подвинув их, выставил кожаный мешочек с сотней рублей серебром. Взял кий, прикинул его баланс, остался недоволен, но решил просто учитывать выявившийся дефект.

— Эм-м-м?.. — неопределённо промычал Атников, слегка разведя руками.

— Разрешите отрекомендоваться, помещик Воронежского княжества Ярцев Пётр Анисимович, — обозначив поклон, представился я.

— Помещик Смоленского княжества Атников Данила Георгиевич. Вы в курсе?..

— Да, я слышал ваши условия и не нуждаюсь в повторении, — перебил его я. — Дело в том, что мне сегодня повезло за карточным столом. Одна беда, две сотни рублей перепали мне серебром, а оно не лёгкое, знаете ли. Вот я и решил немного облегчить свои карманы.

— Вы определённо мне нравитесь, милостивый государь, — протянул мне руку мой соперник.

— Прошу простить, сударь, я тут кое-что услышал о вас, а потому смею заверить, что это взаимно.

— Только не думайте, что я после этого вам поддамся.

— Ну что вы, и в мыслях не было.

— Прошу. Если позволите, я по обыкновению выбираю орла, — протянул он мне пятикопеечную монету.

— О нет. В прошлый раз вы уже уступали право броска вашему сопернику, теперь, думаю, ваш черёд.

— Но ему это не больно-то и помогло.

— И всё же.

— Как скажете.

Ну вот не хотелось мне терять ловушку с шарами и лишаться своего броска. Конечно, могла выпасть и решка, но тут уж пятьдесят на пятьдесят. Мне повезло, и выпал орёл. С виноватым видом разведя руками, Атников взялся за кий и выставил биток. Вот только в этот раз номер с шарами в угловые лузы ожидаемо не вышел, и я с лёгкостью взял партию с одного кия.

— Хм. На кону четыреста, — констатировал Данила Георгиевич, выставляя шары.

Я внимательно наблюдал за его действиями. А он ничего так, знает толк в выставлении пирамиды и жизнь мне облегчать не собирался, подготовив мне ту же ловушку, ну или обезопасив себя. Причём обошёлся без режима аватара.

Я повертел монету между пальцами и запустил её вверх, секундой спустя поймал и показал решку. Атников сделал мне приглашающий жест, и я вновь взялся за кий. Ударил я не в вершину, а в основание пирамиды, и, оторвав один шар, вогнал его в