Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов

и сильная карта. Но при существующем потолке в пять рублей это попросту нереально.

Третья раздача меня порадовала. Всего-то двадцать четыре очка, но по рубашкам я видел, что это выигрышная карта, да ещё и сам я оказался по правую руку от сдающего. Поэтому, воспользовавшись своим правом, затемнил, принудив остальных положить в банк ещё по два рубля. Затем пошли торги, и в результате горка монет почти в сотню рублей приблизилась ко мне.

Ещё две сдачи ни о чём, и наконец мы закусились с бакенбардами. Вполне ожидаемо. Причём у нас обоих на руках оказалась хорошая карта равноценного номинала. В свару вошли все игроки, и вот тут-то мне пришло на очко больше, чем у мужчины с трубкой, которую он уже не курил. Разом поднять более трёх сотен рублей это удачный кон даже для салонов, что уж говорить о домашнем приёме. Так что у меня в кармане оказалось пятьсот с небольшим рублей. Жаль только, не все золотом, потому что масса у выигрыша оказалась изрядной.

— Добрый вечер, судари. Найдётся ли местечко для старика?

К столу подошёл… Ну до старика ему далеко, хотя он, несомненно, старше присутствующих, потому как ему явно за шестьдесят. Знаком с ним я не был, хотя и знал, что это княжич Лопухин.

Угу. Вот такой великовозрастный. Но согласно местным законам, вотчина считается неделимой, и князем или боярином в ней может быть только один. Поэтому младшие братья и сестры носят титулы наследников, княжичей, княжон, бояричей да боярышень.

Разумеется, возможность вступить на следующую ступень имеется. Для этого всего-то нужно обзавестись вотчиной, в которую войдёт либо город, либо не менее пяти тысяч десятин пахотных земель для боярина и десяти для князя.

Кто-то выкупал земли у обедневших родов. Другие получали в дар от государя, осваивая дальние рубежи империи. Третьи в качестве награды на завоёванных территориях. В частности, это Кавказ и Дикое поле, хотя желающих и не так много, потому как тут куда проще сложить голову, чем укрепиться и стать полновластным хозяином…

При появления княжича все поднялись, чтобы приветствовать его. Он же в свою очередь замахал руками, мол, чур вас, что же вы делаете, это же игровая комната, и правит тут зелёное сукно, перед которым все равны. По факту оно, конечно, так и есть. Только нужно быть полным дурнем, чтобы принять это за чистую монету. Сословное общество, и этим всё сказано. Тут даже кое-кого обыгрывать категорически не рекомендовалось, потому что тот не поймёт и не простит. Но о Лопухине в этом плане я слышал только положительные отзывы.

По идее, за столом я самый молодой, и подняться следовало бы мне. Но я ведь только что взял изрядный куш. А едва выиграв, вставать из-за стола это дурной тон. Поэтому я оглядел компаньонов по игре и увидел в их взглядах одобрение. Бакенбарды слегка разочаровано улыбнулся, но при этом едва заметно благосклонно кивнул. Лопухин достаточно влиятелен, и многие желают завести с ним близкое знакомство, а карточная игра это великолепная возможность обратить на себя внимание в непринуждённой обстановке.

— Судари, вы позволите? — наконец вопросительно произнёс я.

— Ну что, милостивые государи, отпустим нашего студента с выигрышем? — произнёс тот самый любитель турецкого табака.

В ответ все одобрительно загомонили, поминая молодость, студенческие попойки, молоденьких барышень, развесёлую жизнь и вечное отсутствие средств. Так и есть, хотя справедливо далеко не ко всем.

— Ваша светлость, окажите мне честь, — поднялся я из-за стола и отвесил учтивый поклон.

— Благодарю вас, сударь, вы очень любезны.

Он покровительственно похлопал меня по плечу. В это же время рядом со столом нарисовался лакей с подносом, на который ловко сгрёб весь мой выигрыш и поклонился мне, приглашая проследовать за ним. Отойдя к секретеру, слуга выдвинул один из ящиков, откуда извлёк кожаные мешочки и весьма сноровисто упаковал монеты, отделив золото от серебра и получив за труды целый рубль.

Ну вот не видел я причин мелочиться. Вечер только в своём начале, а я уже многое успел. На великую княжну Долгорукову «обиделся», с княжной Голицыной уговорился о встрече, да ещё и выиграл порядка пятисот рублей. Сегодня явно мой день. И ведь он ещё не закончился…

Глава 17

Рассовав по карманам мешочек с золотом и два с серебром, я взял курс на танцевальный зал. Вот сам от себя не ожидал, но теперь, едва заслышав музыку, отчего-то хотелось оказаться среди танцующих, держа за руку партнёршу. Не знаю, что там за переключатель у меня щёлкнул. Быть может, причина в том, что танцевал я куда лучше, чем в прежней жизни. Справедливости ради, там я был натуральным увальнем или паралитиком, нужное подчеркнуть.

Однако осчастливить какую-либо из девиц или дам, оставшихся невостребованными и стоявших в сторонке, у меня не получилось. Так как моё внимание привлекло оживление в соседней комнате, где находился бильярдный стол.

— Ну же, милостивые государи, неужели нет претендентов, это ведь желанный приз, — вещал приятный баритон.

— Желающие есть, Данила Георгиевич, но кто же посмеет бросить вызов такому игроку, как вы, да ещё и при подобных условиях, — басовито ответил ему другой голос.

Интересно, и что же там такое происходит? Оно, конечно, не салон, и серьёзные ставки на приёмах не приняты, но исключения как раз и подтверждают правила. Так что подобное порой всё же случается. И таки да, если получается зрелищно, то приходится очень даже к месту. Ведь порой куда увлекательней наблюдать за игрой других, чем лично участвовать в процессе.

Войдя в бильярдную, я увидел мужчину лет тридцати пяти, положившего свой кий на бортик стола и опёршись на него. При этом он обводил взглядом присутствующих, продолжая приглашать их сыграть. Высок, статен, взгляд твёрдый, держится уверенно. Короткая стрижка и ставшие модными бакенбарды, только у него они, помимо того, что спускались до нижней челюсти, ещё и прикрывали половину щёк. Но ничего общего с пушкинскими курчавыми.

— Если позволите, я попробую, — вышел к столу благообразный господин слегка за пятьдесят.

— Позвольте мне озвучить правила, Модест Петрович. Ваша ставка сто рублей против моей расписки на доходный дом по Воздвиженке, который я оцениваю в одиннадцать тысяч пятьсот. Кон всякий раз удваивается. Играем шесть партий, каждую из которых вы должны выиграть. Кому делать первый удар, всякий раз определяем поочерёдно, подбрасывая монетку.

— Всё предельно ясно, Данила Георгиевич, — подтвердил его соперник.

После чего подошёл