Чужой среди своих - Василий Сергеевич Панфилов

— Здорово… — приветствую двух одноклассников, которых не сразу заметил за шкафом, отодвинутым почти на середину класса. В ответ вялые кивки.

Девочки, вразнобой ответив мне, обступили, обсыпали вопросами, и почти тут же, как стайка воробьёв, вспорхнув, улетели в дальний конец класса.

— Помочь? — нахмурила гладкий лобик Изольда, — Ну не знаю… ты же от практики освобождён…

— Да! — уже более решительно кивнула она, — Врачам виднее! Ты лучше вон… в уголок сядь, посиди! Поговорим. Читал «Известия»? Ещё одна страна на африканском континенте решительно встала на путь строительства социализма! Здорово, правда?!

— Здорово, — вяло отзываюсь я, не желая вступать в заведомо проигрышные споры, — Но ты меня совсем уж за инвалида не держи! Воды принести или парту передвинуть меня хватит!

— Нет, нет… — замотала головой она, и тут же кинулась за поддержкой к классной руководительнице, вошедшей в дверь, — Татьяна Ильинична! Ну хоть вы скажите ему! Он от практики освобождён, а…

— Добрый день, Татьяна Ильинична, — перебивая старосту, здороваюсь с учительницей, — хорошо выглядите!

Вру, ой вру…

— День добрый, — рассеянно отозвалась та, — Спасибо, Миша, ты тоже выглядишь… окрепшим.

Последнее слово она произнесла несколько неуверенно, вглядываясь в мою опухшую физиономию.

— Вот… — энергично киваю я, — выгляжу хорошо, а чувствую себя ещё лучше! Пришёл вот на практику…

— Нет, Миша… — женщина всплеснула полными руками, — ты не понимаешь! Эпилепсия — коварная болезнь…

Она закатила целую лекцию, согласно которой я — инвалид я тяжёлым заболеванием, и в любой момент…

— Ч-чёрт… — саданув кулаком по стене, немного пришёл в себе от боли, и, сделав вид, что не заметил выглянувшей из двери девичьей головки, пошёл по коридору к лестнице, на ходу слизывая выступившую на костяшках кровь, — лучше б не приходил! Как помоями… и ведь с лучшими намерениями! Чёрт…

То и дело пропуская занятых делом людей, спустился вниз, и, постояв с тяжёлым сердцем у школьного крыльца, пошёл куда глаза глядят. Ноги сами принесли меня сперва на школьный стадион, но и там народ вовсю занят делом, от чего стало только хуже.

Постояв, плюнул и пошёл за сараи, хлопая себя по карману куртки. Папиросы на месте…

Привалившись спиной к стене сарая, верчу в руках мятую пачку. Курить, конечно, вредно…

— Непременно брошу, — обещаю сам себе, чиркая спичкой. Бездумно затягиваюсь и выбрасываю из головы соблазнительные виденья, как я на попутных поездах еду в Москву, где покоряю приёмную комиссию в МГУ…

— А, Стукнутый! — прервал мои мысли знакомый голос, и, повернув голову, я увидел знакомую физиономию Кольки Второва, светящуюся откровенным, нескрываемым злорадством.

— Гля, парни… — он повертел головой туда-сюда, как бы ища поддержки у компании, с которой пришёл, — кто с нами! Ещё не в дурке?

— Угомонился бы… — пробурчал кто-то из ребят, демонстративно отходя в сторону и закуривая. Ещё несколько человек отошли вместе с ним, и, достав папиросы, закурили и заговорили о чём-то, бросая иногда в нашу сторону короткие взгляды.

Но не все…

… стоит, подперев плечом чахлое деревце, Севка, ломая пальцами сорванную веточку и глядя на меня с тем безжалостным любопытством, какое бывает у детей, обрывающих крылышки у пойманных насекомых. Это не очень-то красиво, но в общем-то уместно у малышей, исследующих мир, а для парня его возраста подобная тяга к садистским проявлениям, явление нездоровое.

Леван, фыркнув и скрестив руки на груди, отошёл в сторону. С Колькой, как я понимаю, он по-прежнему в контрах, а мне он не простил ни выговора в тот день, ни, тем более, эпилептического припадка. Подростки в таком возрасте обычно максималисты, и обида, наложившаяся на первобытные инстинкты, требующие давить слабейшего, дала свои ядовитые ростки.

«— Как назло, — мрачно констатирую я, — ни Ваньки, ни Лёхи… Будь они здесь, могли бы миром разойтись, а сейчас не уверен…»

Курю, не глядя на Кольку и стараясь не вслушиваться в ядовитые слова, вылетающие из поганого рта.

— Всё те же на манеже… — зевнув, произношу я, поймав паузу в монологе Второва, и, потушив папиросу о стену сарая, отлепляюсь от неё, — Ладно, парни, бывайте… а я пошёл.

— Правда глаза колет?! — перекосился Колька и захохотал — наверное, в его понимании, обидно и демонически.

— Вроде того, — киваю я, — Отрепетируешь новый номер, я, может быть, и захочу послушать. А так… бывай.

В кругу нейтралов заусмехались, отпустив несколько реплик, слышимых только своим.

«— Удачно отбрил» — с ноткой самодовольства констатирую я, с ленцой делая несколько шагов.

— Ссыкун! — летит мне в спину, — Ссыкло.

— Точно, — соглашаюсь с ним усмешливо, и, судя по ответным усмешкам нейтралов, сарказм они оценили. Хочу добавить ещё несколько хлёстких фраз… но отчаянным усилием воли зажимаю горло фонтану своего красноречия!

Нет, не потому, что я сторонник минимализма, и не потому, что мне (ха!) стало стыдно вдруг бодаться с малолеткой. Всё проще… и немного обидней.

Все мои хлёсткие фразочки и афоризмы, отточенные в форумных баталиях, не всегда хорошо вписываются в местные реалии. Не говоря уж о том, что я не то чтобы мастер стендапа…

— Да ты… — выплёвывает Колька, и, не подобрав достаточных аргументов, бросается на меня, пытаясь схватить за грудки.

«— Если драка неизбежна, — мелькает в моей голове чужой голос, — бить надо первым!»

— Стоять! — сбивая его руки, я отскакиваю в сторону, демонстрируя подобие боксёрского передвижения, — Руки!

Несколько раз сбиваю его руки, тянущиеся не то к отвороту моей куртки, не то к горлу.

Я тоже рос на улице…

… но чёрт подери, я на ней не остался!

— Стоять, я сказал! — выставив перед собой руку, давлю голосом и сбиваю атаки. Колька подставляется… и ах, как подставляется…

Отмечаю машинально открытую челюсть, печень, снова челюсть…

… но вместо того, чтобы ударить, я отхожу, сбиваю его руки и отталкиваю пятернёй раскрасневшееся лицо. Раз, другой… снова сбиваю руки…

— Х-ха, — отчётливо произносит Севка, щелчком пальцев отправляя окурок по высокой дуге, — Действительно, цирк!

Колька окончательно звереет, накидываясь на меня с кулаками, но… пусть я не в форме, но и он отнюдь не мастер! Все эти размашистые удары и нелепые передвижения я вижу заранее и легко сбиваю руки, ухожу в сторону и отталкиваю его…

… недолго.

Несколько секунд, и на его руках повисли нейтралы.

— Парни… — благодарно киваю им, поправляя потрёпанную одежду, — спасибо. С дураками связываться… сами понимаете.

Подмигивание…

… и я ушёл, понимая, что всё сделал — правильно!

Глава 11

Биохакинг мозга. Банный день

Закончив круговые махи ногами, и хорошо прочувствовав соответствующие