Георгий Савицкий - Поле боя - Арктика

За голову хватались и особисты, и было от чего. Представителю этого ведомства с подлодки «Северсталь» пришлось гору бумаг исписать по поводу нахождения на борту секретного атомного подводного авианосца всего одного незапланированного пассажира, да к тому же еще и гражданского. Да и самой Александре Кашириной пришлось потом несколько не особо приятных часов провести в Особом отделе флота, пройти через несколько допросов и подписать несколько документов о неразглашении военной тайны. А тут сразу чуть ли не сотня гражданских! Какое уж тут соблюдение режима секретности! А спросят с кого…

Но требовать соблюдения каких-либо особых правил с подавленных горем людей особисты не решились. Да и сами гражданские все понимали и старались как можно меньше мешать морякам. Боцманы разместили, как могли, женщин и детей по каютам, слава богу, и тех и других было немного. Ну а остальных — кого куда. Гражданские разместились и притихли. А вот морякам нужно было еще и вахты стоять.

Вместе с другими беженцами из Баренцбурга на подводную лодку «Северсталь» попала и Александра Каширина. Их встреча с Игорем Чайкой была на этот раз вовсе не радостной. Летчик обнял девушку, всмотрелся в ее заплаканные глаза, она тихонько всхлипнула.

— Милая, не нужно плакать… — Игорь и сам понимал, что слова здесь бессильны, но хотел ее хоть как-то поддержать. Он нежно поцеловал ее.

И девушка поняла его, в ее взгляде читались нежность и благодарность. Может быть, именно этих слов ей как раз и не хватало…

— Спасибо тебе, Игорь. Все действительно будет хорошо… — Она слабо улыбнулась.

А тем временем погрузка на оба авианосца уже заканчивалась. Вскоре атомные подводные крейсера отчалили и пошли по Ис-фьорду.

Над ними постоянно висели вертолеты Береговой обороны Норвегии, почти вровень с рубками атомных подводных гигантов проносились «Лайтнинги II». Игорь Чайка все рвался взлететь и «надрать америкосам задницу». Но капитан 1-го ранга Славин категорически запретил полеты.

— У нас приказ — доставить беженцев на материк, и рисковать мы не имеем права!

Сразу, как только покинули фьорд, капитан Славин приказал погружаться. Норвежские и подошедшие к ним американские и английские фрегаты и эсминцы совсем обнаглели. Едва дав обеим русским подлодкам немного погрузиться, они тут же начали бомбометание. А в небе сразу же появились патрульные «Орионы» и «Нимроды». Стрекотали противолодочные вертолеты.

Упругие удары глубинных бомб сотрясали оба русских подводных авианосца. Стонали толстая обшивка и массивные переборки огромных крейсеров. Людей в отсеках просто швыряло из стороны в сторону. Подводники — те были люди привычные и не к таким передрягам, а вот беженцам доставалось еще хуже. Уже несколько человек попало в лазарет с ушибами и сотрясением мозга, люди не могли удержаться и бились о внутреннее оборудование отсеков и переборки.

Женщины и дети уже не плакали, не голосили, только вздрагивали от каждого подводного взрыва. Это был ад кромешный.

В центральном посту «Северстали» офицеры, стиснув зубы, вели лодку. Штурман Строгов, будто и не замечая ничего, «колдовал» над навигационными картами и вычислительным комплексом. Капитан 1-го ранга Славин, сидя в своем «командирском» кресле, анализировал тактическую ситуацию, получал доклады и отдавал распоряжения подчиненным.

Но каких усилий офицерам и матросам стоило отводить взгляд от заплаканных молящих глаз беженцев — «помогите, не оставьте нас». Эти взгляды обездоленных «во имя торжества демократии» жгли сердца моряков, как напалм во вьетнамских джунглях. И каждый из подводников дал самому себе простую клятву — стоять до конца, сражаться с врагом до последней капли крови. Как их деды и прадеды, защищать родную землю.

— Товарищ капитан 1-го ранга, впереди — шум винтов! — прозвучал доклад вахтенного гидроакустика.

— Боевая тревога! Торпедная атака! Штурман — рассчитать курс для торпедной стрельбы. Торпедным аппаратам — товсь!

Нелегко дался этот приказ Вячеславу Славину. Перед капитаном «Северстали» стала непростая дилемма: нужно было доставить беженцев из Баренцбурга, причем сделать это максимально безопасно и скрытно. Но чужая субмарина могла атаковать их в любой момент. А учитывая, что следящие системы западных подводных лодок все же превосходили русские, то шансы скрыться от неожиданной угрозы были катастрофически малы.

— Товарищ капитан 1-го ранга, лодка к торпедной атаке готова, — доложил старпом, выслушав доклады из отсеков «Северстали».

Сейчас «Северсталь» и «Архангельск» использовали для движения сверхмалошумные водометы. И только поэтому их акустики сумели обнаружить неизвестную субмарину. Кстати, она тоже скользила в водной толще в режиме поиска-обнаружения, на самом малом ходу. И уж совсем было ясно, кто был ее целью.

Поэтому нужно было ударить первым, ударить внезапно и точно. Ведь второго шанса у них попросту не было. Да и кроме того, Вячеслав Славин прекрасно понимал, что для более чем полутора сотен человек экипажа чужой субмарины он становится единоличным и персональным палачом. Но если сейчас не атаковать, то уже неизвестная подлодка приговорит «Северсталь» и «Архангельск» к «высшей мере». Вместе с ни в чем не повинными беженцами из Баренцбурга. «Ударил первым я тогда — так было надо!» — пел Владимир Высоцкий. И сейчас под водой сложилась такая ситуация, что нужно бить первому — чтобы выжить и выполнить приказ.

Громадный подводный авианосец начал осторожный, плавный разворот для выхода на выгодную позицию для торпедной стрельбы. Вслед за «Северсталью» стал маневрировать и «Архангельск» — еще до выхода в открытое море капитаны подводных атомоходов условились, что «Архангельск» будет повторять за ведущей «Северсталью» все маневры по принципу «делай как я».

А над ними парила в водной толще чужая атомная субмарина, смертельно опасная, готовая в любую секунду выпустить самонаводящиеся глубоководные торпеды.

— Товарищ капитан, определены основные параметры и элементы движения цели. Это американская многоцелевая АПЛ-«охотник» типа «Лос-Анджелес»!

Вячеслав Славин глубоко вздохнул и посмотрел на своего старпома, а потом перевел взгляд на штурмана. Они поняли друг друга без слов: решение атаковать первыми было правильным, потому что в случае обнаружения тяжелым «Акулам» от «Лос-Анджелеса» не уйти. А собственных лодок-«охотников» для прикрытия у подводных авианосцев сейчас не было.

Подлодки класса «Барс» и «Щука» перегруппировывались, осуществляя прикрытие подводных стратегических ракетоносцев: «Дмитрия Донского», новых «Бореев» и ветеранов-«Кальмаров». Прикрывали они и атомные подлодки с крылатыми ракетами — «убийц авианосцев» — «Гранитов» и «Антеев».

Так что сейчас они — один на один с противником. Та самая дуэльная ситуация.

— Получены осредненные элементы движения цели.

— Осредненные элементы движения утверждаю. Данные ввести в БИУС.

— Данные введены в БИУС, получены расчеты для торпедной стрельбы.

— Расчеты подтверждаю, — сосредоточенно ответил штурман Строгов, оторвавшись на миг от своих расчетов. На его лбу блестели капельки пота.

Капитан Славин поднес микрофон к губам:

— Первый отсек, торпедная атака! Стрельба глубоководная ракето-торпедами «Шквал» по подводной цели. Торпедные аппараты — товсь!

В первом, носовом, отсеке автоматически открылись крышки торпедных аппаратов, элеваторы подали необходимый боезапас. С тихим шелестом гидравлика подала смертоносные подводные снаряды в трубы. Почти синхронно захлопнулись крышки, провернулись и щелкнули кремальеры.

Командир первого отсека поднес к губам микрофон:

— Первый — центральному, «товсь» выполнено.

В носовой части подводного атомного крейсера раскрылись темные овальные провалы, грозящие океанской пучине реактивной смертью.

— Торпедные аппараты — пли! Принять балласт в уравнительные цистерны.

— Торпеды пошли! — Штурман и старпом одновременно щелкнули секундомерами.

А из темных овальных провалов вырвались ракето-торпеды «Шквал». Это были уникальные снаряды, единственные в мире реактивные торпеды со скоростью более трехсот узлов — более пятисот пятидесяти километров в час! Каждая из них двигалась в пузыре-каверне, так называемой кавитирующей полости. Она создавалась специальной пластиной сложной геометрической формы в носовой части «Шквала». А несли ракето-торпеды к цели специальные прямоточные гидрореактивные двигатели на гидрореагирующем топливе. Рабочим телом и окислителем в них служила забортная вода, а топливом — специальные сплавы металлов.

Американский шпион Эдмонд Поуп в свое время очень интересовался русским «Шквалом». А им, в свою очередь, заинтересовалось ФСБ, итогом чего стал долгий срок американцу в местах не столь отдаленных.