Физрук: на своей волне - Валерий Александрович Гуров

засчитываю победу. Посуду мою я… ну и ужин тоже готовлю.

Я хотел сказать, что посуда — это чисто женские движения, ну или движение холостяка, но промолчал. Не хотелось портить момент своего триумфа.

Мы вышли из подъезда — и я аж остановился. У крыльца стоял новый, блестящий «мерин», будто только что сошедший с конвейера. Подметил я и ещё один момент — фирменного значка мерседеса на тачке попросту не было. Не потому что его подмотали, как в девяностых, когда такой значок был предметом особой «охоты». А потому что конструкторы пришли к иному решению — тупо вмонтировали его в передний бампер.

Лаковая чёрная краска сияла на утреннем солнце, диски сверкали… ни пылинки, ни царапины. Вот это, блин, уровень.

Из салона вышел водитель — подтянутый, в пиджаке, галстук на шее, и волосы зализаны по пробору. Выглядел он чинно-благородно, будто не таксист, а личный шофёр какого-нибудь директора завода.

Водила шагнул к задней двери, ловко открыл её, и Аня, даже не удивившись, как принцесса, села внутрь.

Водила повернулся ко мне, собираясь повторить церемонию, но я поднял ладонь.

— Братское сердце, я что, дверь сам открыть не в состоянии? — буркнул я.

Не дожидаясь ответа, потянулся к переднему сиденью. Но оно почему-то оказалось задвинуто почти до панели. Я плюхнулся боком, упёрся коленями — неудобно, как в маршрутке. Водитель вытаращил глаза, а я уже искал руками под сиденьем рычаг, как привык. Ничего не нашёл.

— Слышь, дружище, я чё-то не одупляю… А как оно у тебя тут регулируется?

Водила замер, будто я только что попросил его отдать почку. Потом молча наклонился и ткнул пальцем в маленький блестящий блок сбоку сиденья с рядом кнопочек и пиктограмм.

— Электропривод, — сухо пояснил он.

Я глянул — ну точно, кнопки. Нажал одну — кресло само поехало назад. Наконец устроившись, я откинулся на спинку.

— Ну вот теперь другое дело. Поехали, шеф!

Водила кивнул, пошёл обходить «мерина», а Аня на заднем сиденье чуть подалась вперёд.

— Саш, таксисты не любят, когда пассажир на переднем сидении едет, если заднее свободно.

— Не сахарный не растает, — отмахнулся я.

Водитель наконец сел за руль, и я краем глаза заметил, как он деловито пристегнулся. Во, правильный какой…

— Пристегнитесь, — вдруг раздался женский голос из динамика.

Я аж вздрогнул, будто током ударило. Вот она, зараза… Алиса! Сначала в телефоне со мной разговаривала, теперь в машине. Долго ли ждать, когда и из холодильника её голосок донесётся? «Воды, мол, попей» или «кашу не забудь».

По старой привычке я и не подумал тянуться к ремню. В девяностых нормальный пацан пристёгивался только в одном случае — если в салоне рядом гаишник сидел. Иначе — западло. Но водитель, словно мои мысли прочитал:

— Пристегнитесь, пожалуйста. Здесь камера стоит, штраф за непристёгнутого пассажира немаленький.

Я вздохнул, щёлкнул ремнём через плечо.

— Ладно, братское сердце, убедил, — проворчал я. — Камеры, блин… всю малину портят.

Водитель удовлетворённо кивнул, включил передачу. Машина мягко тронулась, плавно.

— Вам музыка не мешает? Или, может, прохладно в салоне?

От его слов мне даже как-то некомфортно стало. Как будто не такси, а в ресторан попал. Не холодно ли вам, удобно ли сидеть, не мешает ли музыка…

— Давай, включай, — ответил я.

В колонках зазвучала какая-то электронная жвачка.

— Слышь, а повеселее что-нибудь есть? — поинтересовался я.

— Конечно, — кивнул водитель. — Назовите любую песню.

— Ну… дай почитать, что у тебя на кассете, выберу.

— На какой кассете? — я поймал его взгляд в зеркале заднего обзора.

Сзади раздалось тихое, задорное хихиканье. Аня прикрыла рот ладонью, но глаза весело блестели. Всё-таки соседство с прогрессом давалось мне проблематично.

— Дружище, есть у тебя… «Голубые глазки»? — спросил я.

Водитель спокойно нажал пару кнопок на руле:

— Конечно.

— Ну поставь, — улыбнулся я.

И уже через секунду салон наполнился голосом, от которого у меня по коже побежали мурашки:

«Эти глазки эти голубые глазки…».

Из динамика запел голос Ирины Салтыковой. Настроение мигом поднялось.

За окнами машины мелькал аккуратный асфальт и новые дома, а перед глазами вставали гаражи, заснеженные дворы, пацаны в пуховиках, железный термос с чаем, куда по-тихому плеснули из «чекушки»…

Аня сзади снова захихикала. Девчонка явно думала, что у меня такой прикол — переться по старью. Я же не стал её в этом разубеждать. Для Ани это была просто смешная старомодная песня. А для меня… не побоюсь этого слова, для меня это был своего рода гимн.

Через ровно двадцать минут поездки, машина мягко свернула к огромному зданию. Я уставился в окно и даже дыхание затаил. Передо мной высился торговый центр — настоящий дворец из стекла и металла.

Огромные буквы, яркие вывески, гирлянды рекламы, блестящие витрины.

Вот это махина… Я мысленно прикинул, сколько бабок сюда вбухали. И сколько нужно народу, чтобы каждый день сюда ходил и оставлял деньги, чтобы всё это окупилось. Не было, похоже, больше раскладушек прямо на асфальте, с которых торговали сигаретами, джинсами или жвачкой.

Глядя на этот современный «храм торговли», я поймал себя на мысли, что такие перемены только к лучшему. Красиво, удобно, тепло и не надо толкаться на грязных рынках.

Глава 18

Машина плавно свернула на парковку. Перед глазами открылась равнина из асфальта, сплошь уставленная машинами. Огромная стоянка, глазом не окинешь. И какие только тачки тут не стояли: от простых «Лад» до внедорожников, на которых раньше только бандюки разъезжали.

Водитель остановился. Вышел первым, деловито обошёл машину и открыл дверь Ане. Она легко выскользнула наружу, улыбнулась и поблагодарила. Я же, по привычке, выбрался сам, хлопнув дверцей. Вернее, думал, что хлопнул — на двери «мерина» стояло что-то вроде доводчика. Тут даже если постараешься хлопнуть, то всё равно не получится.

Я встал, ожидая, когда водитель назовёт цену. Но тот лишь кивнул нам, снова сел за руль и уже собирался уезжать.

— Э, постой! — окликнул я.

Водитель приостановился, повернул голову. Я уже полез за деньгами в карман, достал купюру.

— Сколько должен?

Тот снова посмотрел на меня с удивлением.

— Нисколько. Всего хорошего, удачного вам дня.

Я застыл с деньгами в руках. Деньги-то я даже не давал… Я проводил «мерин» взглядом, пока он не выехал с парковки. Развернулся к Ане, довольно хмыкнув:

— Слышь, Ань, денег за поездку даже не