Шелест-2. Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов

— Не стоило. Ситуация, конечно, щекотливая, но не смертельная. С другой стороны… Знаешь, а мне приятно. И то, что ты за меня вот так вступился, и то, что она взревновала тебя ко мне.

Я промолчал, лишь пожав плечами. А что тут скажешь, в принципе, до меня уже дошло, что я раздуваю из мухи слона. Но как мне кажется, я всё же поступаю правильно.

Мы вновь вышли в середину, пошли по кругу, кружась в танце, попеременно меняясь партнёрами, и говорить уже не могли. Я же вновь поймал себя на мысли, что стараюсь всё сделать правильно, предвосхитить движения партнёрш и максимально подстроиться под них. Бред! Но мне, похоже, действительно начинает нравиться танцевать.

— Вы не поинтересуетесь, что с моим даром? — спросил я, когда сопровождал княжну к её кавалеру.

— Думаешь, так много людей афишируют то, что использовали желчь волколака? Новость нашумевшая, так что я всё знаю. Как понимаю и то, что в тот момент ты мне не врал. Если я не ошибаюсь, тогда ты достиг первого ранга.

— И приближался ко второму, — подтвердил я.

— Ну вот. А то, что ты бесталанный, ты и так не скрывал. Но знаешь, не будь даже этого волколака… Мальчишка, не прошедший инициацию и вышедший победителем из схваток с несколькими одарёнными не самого низкого ранга… Кто сказал, что это не достойная пара? — Она искоса бросила на меня взгляд.

— Ну-у, мне судить сложно.

— С бала сбегать не будем. Знаешь мой дом на Маросейке?

— Узнать несложно.

— Буду ждать тебя там.

Я приложился к её ручке, обозначил поклон сопровождавшему её майору Изотову, после чего направился в игровую комнату. Правда, теперь я уже и не уверен, что хочу провести остаток вечера именно за игрой. Взгляд то и дело скользил по дамам и девицам, а я ловил себя на мысли, что жду, когда зазвучит музыка.

Никаких сомнений в том, что я непременно найду себе партнёршу. Ну не бывает так, чтобы у всех танцы были уже расписаны. Обязательно найдутся те, кто останется у стенки. В меньшей степени это будут девицы, но уж дамы точно. Что для меня даже предпочтительней.

Впрочем, думал я об этом недолго. Ровно до того момента, пока не оказался в гостиной, где были накрыты фуршетные столы. При виде всего многообразия закусок у меня вдруг заурчал желудок, и я решительно направился к еде.

Вооружившись тарелкой, быстренько накидал в неё разных канапешек и бутербродов. После чего отошёл в сторонку и быстро расправился со своей добычей. Не сказать, что насытился, но червячка заморил, а потому мог подумать и о делах насущных.

Мне не хотелось терять возможность пополнить свою мошну некоторой суммой. Имелись у меня кое-какие планы. В частности, я собирался приобрести бриллианты, благо камни размерами от полукарата и ниже оставались дефицитом, но всё же не такой уж великой редкостью. Хотя и не отличались дешевизной. Вот я и решил приобрести несколько камушков.

На таком приёме, как этот, дела обстоят куда проще, чем в салонах, где собираются игроки. Там подняться из-за стола с выигрышем считалось неприличным, ты должен дать возможность отыграться. А потому игра нередко затягивалась до утра.

Здесь же по окончании бала гости разъезжаются, оставаться же дольше не принято. Ну и такой момент, что желающих сыграть предостаточно, а карточный стол или бильярд в единственном экземпляре. Это ведь не салон. И в этой связи гости за игрой обычно надолго не задерживаются, дабы уступить место другим. Пара-тройка партий, и игрок поднимается.

Подойдя к карточному столу, я постоял молча за спинами играющих в толпе зевак, просматривая и впечатывая себе в память рубашки карт. Здесь играть долго не придётся, а потому, оказавшись в процессе, лучше уже знать всю колоду. Опять же, нужно дождаться, когда освободится место.

Наконец один из игроков, извинившись и заявив, что ему необходимо вернуться в бальный зал, поднялся со своего места. Это самая распространённая причина выхода из игры, так как не стоило забывать о дамах. К слову, за картами сидели далеко не только умудрённые годами мужи, хватало и молодёжи.

— Имеются желающие? — поинтересовался мужчина средних лет, тасующий колоду.

— Если позволите? — окинув взглядом присутствующих и не приметив стремящихся за стол, спросил я.

— Юноша, мы играем на деньги, — с эдакой ленцой заметил мужчина лет тридцати с аккуратными бакенбардами, спускающимися до нижней челюсти.

Парики в России в обиход так и не вошли, но бакенбарды русскому дворянству очень даже пришлись по вкусу. Всё больше молодых людей обзаводятся ими не только в дополнении к усам, но и без оных. Лично я предпочитал обходиться без растительности на лице.

— Я в курсе, — обозначив вежливый поклон и присаживаясь, произнёс в свою очередь я.

Цепляться к словам и тону не стал, так как его понять несложно. Ведь на мне мундир Московского университета, а студентов во все времена отличала ограниченность в средствах. Причём не только выходцев из бедных семей, но и в большинстве своём из именитых, которых родители не больно-то и баловали.

— Какие правила, господа? — счёл нужным уточнить я.

Играли, по обыкновению, в секу, но, как я уже говорил, от компании к компании правила претерпевали незначительные изменения. Пока я видел только то, что вход был по рублю. При этом я извлёк из кармана и выложил перед собой золотые и серебряные монеты в общей сложности порядка ста двадцати целковых. Вполне серьёзная сумма, и уж тем паче для студента.

— На кон рубль, выше пяти не поднимаем, не в салоне, вход в свару всем желающим за половину кона, — пыхнув терпким турецким табаком, пояснил сдающий мужчина.

Я кивком поблагодарил его и подвинул к кону серебряный рубль. При этом наши взгляды с задирой встретились, и я легонько вопросительно вздёрнул бровь. Мол, есть проблемы? Тот в ответ улыбнулся и едва заметно кивнул в сторону зелёного сукна, словно хотел сказать, что он ещё поглядит, как оно у меня получится.

Первая сдача не принесла мне успеха. Я прошёл первый круг, кинув на кон ещё один рубль, демонстрируя активность и не более того. Ну а чего стараться, коль скоро у одного из игроков на руках оказалось три туза. Второй круг так же прошёл безрезультатно. Банк забрал другой игрок с двадцатью двумя очками на руках. Его, конечно, можно было бы уделать блефом, не такая уж