Граф - Роман Валерьевич Злотников

Ну вот совсем! Затронуть в разговоре с ней это экзотическое увлечение — означало нарваться на откровенную волну насмешек и сарказма… Причём, никто не понимал почему. Ведь спиритизм в настоящее время был самым модным увлечением высшего света всей Европы. К тому же в свете постоянно появлялись истории вот прям железно подтверждающие реальную природу духов и возможность не только с ними общаться, но и получить от них очень точные и верные сведения из прошлого и, даже, предсказания будущего. Об этом с полной уверенностью рассказывали такие люди, не верить которым просто не представлялось возможным — родовитейшие аристократы, поэты-гении, могучие медиумы и другие эзотерики, овладевшие древними и могущественными тайными практиками, позволившими им подчинить такие силы, о которых обычным людям даже думать было опасно… Более того — многие считали, что и сам супруг графини балуется чем-то подобным. Потому как иначе объяснить его успехи на множестве направлений, а, главное, непоколебимую дружбу и уважение, испытываемые по отношению к нему самим Государем — было просто невозможно. Ну явно же ему помогают могущественные духи! А его жена, отчего-то, над ними насмешничает. Вот точно что-то здесь нечисто! Околдовал Государя — как есть околдовал… Никто и не подозревал, что главным виновником подобного отношения Евы Авроры к спиритизму как раз и является тот, кого и подозревали в общении с этими самыми могущественными духами. Бывший майор точно знал, что всё это — полная чушь. Ну а его жена верила ему абсолютно и непоколебимо.

Когда закончился второй круг, из-за малого количества пар так же оказавшийся весьма быстрым — настало время сюрприза. В зале, неожиданно, погасла большая часть керосиновых светильников — то есть все, расположенные по стенам. Но таковых здесь было большинство. Свечи в шикарных хрустальных люстрах оказались не зажжены даже на четверть! Так что зал, под слегка испуганное аханье кружащихся в танце дам, погрузился в полутьму… которая тут же огласилась слитным восхищённым вздохом. Потому что платья дам восьми танцующих в центре пар оказались не просто расшиты жемчугом. Как увидели поражённые гости — на каждую даже самую мелкую жемчужину был нанесён мазок фосфора! И сейчас, в центре зала, в чарующем полумраке кружилось восемь пар, силуэты дам в которых горели мягким жемчужным светом… Это было настолько завораживающее зрелище, что спустя пару минут практически все остальные пары прекратили танец и отошли к стенам чтобы сполна насладиться открывшимся зрелищем… ну или слегка остыть от злости и зависти и хоть немного успокоиться. В конце концов, среди восьми пар счастливчиков был и император с супругой, так что открыто выражать неудовольствие было весьма чревато.

Когда танец закончился, Данька отвёл раскрасневшуюся супругу к стене, где её тотчас же атаковали дамы, восторженно защебетавшие на своём, женском птичьем языке, ни понять содержание, ни, даже, расслышать что-то в этом гомоне, образующемся из-за того, что несколько женщин говорят одновременно — ни один мужчина не способен, и замер, привалившись плечом к колонне и с улыбкой смотря на любимую. Чёрт, никогда не думал, что сможет так влюбится в здешнюю женщину. Да ещё и родовитую аристократку… Все эти аристократы всегда вызывали у него отчуждение. Нет, среди них встречались и вполне приличные люди — те же Багратион, Кутайсов, Аракчеев… но на всех них всегда лежало этакое «родовое проклятие» — впитанное с молоком матери ощущение себя выше других, привязанное с древности рода и знатности крови. Тот же Суворов, не брезгуя питаться из солдатского котла и укрываться солдатской шинелькой, вполне считал себя вправе взять, да и оженить сотню крестьянских девок и мужиков не по любви и, даже, не по расчёту, а просто по собственному благоволению — выстроив их в две шеренги друг против друга и объявив стоящих напротив женихом и невестой. А потом повелев батюшке всех разом и обвенчать… А вот подишь ты — он реально влюбился! И продолжал любить до сих пор. Впрочем, любить Еву Аврору это было нетрудно — она сама была в него влюблена, причём, не только влюблена, но ещё и до сих пор им восхищалась. А восхищение своим мужчиной, горящее в глазах женщины, всегда действует на этого мужчину сродни самому тяжёлому наркотику — если ты на него подсядешь, то жить без него просто не сможешь… И то, что она до сего дня, не смотря на рождение уже троих детей, по-прежнему была просто обворожительна — играло здесь второстепенную роль.

— Скучаете, Даниил Николаевич?- бывший майор повернул голову и улыбнулся подошедшему Кутайсову. Александр Николаевич заматерел, приобрёл солидность и горделивость во взоре, но его взгляд по-прежнему горел интересом и жаждой жизни.

— Разве можно скучать рядом с такой женщиной,- усмехнулся Данька.

— Ну-у-у… с этим не поспоришь,- усмехнулся Кутайсов.- Кстати, мы провели испытания новых ракет с той самой бензиново-масляной начинкой, которую вы предложили…- они с Засядько время от времени наседали на него, требуя «придумать что-то новенькое», хотя ни один проект, созданный по озвученным им идеям пока не привёл к полному успеху. Стальные орудия оказались слишком дороги, так что на всю русскую армию их в настоящий момент насчитывалось всего одиннадцать батарей. Да и то только потому, что фельдцейхмейстер российской армии Великий князь Михаил вцепился в них, как в свой первый, пусть и относительный успех… А с другой стороны — их расчёты были самыми подготовленными во всей российской артиллерии, потому что туда отбирались лучшие из лучших, и потому, что Мишка бросал их на самые сложные и серьёзные задачи… во многом потому, что пушки любой другой конструкции просто были неспособны с ними справиться. Так что эти батареи в русской артиллерии стали настоящей легендой!

Дополнительным плюсом стало то, что конструкцией этих орудий заинтересовались «друзья и партнёры». Так что затраты на их производство удалось частично отбить, продав англичанам, французам и пруссакам по одной батарее с полным боекомплектом. Данька отнёсся к этому вполне спокойно, поскольку знал, что данная конструкция тупиковая, и полноценную нарезную пушку на данных принципах создать невозможно. Плюс освоение производства влетит всем попытавшимся их повторить в такую копеечку, что подобное желание можно только приветствовать. Чем больше денег потратят на эти пушки — тем меньше пойдёт на что-то действительно опасное.

— Я слышал, что в войска спущен приказ сдать «Лёгкие батальонные вьючные мортиры» на склады?- светски поинтересовался Даниил. Кутайсов скривился.

— Наши чинуши от Главного штаба начитались докладов английского и французского арсеналов, которые провели испытания захваченных во время Польской компании лёгких мортир и объявили, что эти