Не тот год III - Михаил Владимирович Баковец

ходили три парных патруля. На удивление все выглядели пристойно. Одна половина часовых носила нечто вроде куртки-парки с ватной подкладкой. Другая длиннополую куртку с капюшоном с рыжим мехом внутри, подпоясанную поверх ремнём с шлеями и подсумками. На головах у каждого было кепи и вязанный подшлемник. А вот свои ноги они защищали стандартными сапогами с кучей стальных гвоздей в подошве, которые прекрасно проводили холод от земли к стопам. Из-за этого патрульные постоянно стучали ногами друг о друга или притоптывали на месте. Только у одного на плече болтался «шмайсер», пятеро оставшихся были вооружены «маузерами». Кстати, люфтваффе позаботилось о своих солдатах куда лучше, чем командование вермахта. Те были обеспечены зимним обмундированием как подобается.

«Только насчёт топлива лопухнулись. Забыли или не знали, что у нас морозы покруче, чем в их вшивой Германии или Франции», — пронеслась в голове мысль при виде отбивающих чечетку фрицев.

Мы с Хари незамеченными проскочили мимо них к первому блиндажу. Здесь жили те самые шишки из немецкого штаба. Три офицера, подобравшиеся как специально по ранжиру: оберст, то есть, полковник, оберст-лейтенант и майор. Им прислуживали двое рядовых из военнослужащих аэродрома. Видать, своих ординарцев гитлеровское офицерьё не захватило в полёт.

То ли от скуки, то ли от холода троица штабных и ещё двое старших офицеров люфтваффе решили распить бутылку коньяка. В процессе оного ударились в воспоминания о предыдущих кампаниях. Как брали Францию, как там им прекрасно жилось. Как даже в Польше в тридцать девятом было лучше, чем сейчас под Ленинградом. Кроме них в блиндаже находились оба ординарца. Один подливал в рюмки алкоголь, второй дремал, сидя на табуретке в самом тёмном углу, привалившись плечом к оструганным сосновым брёвнам стены блиндажа.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!..

«Наганы» с глушителями выплюнули несколько пуль, которые разнесли черепа аэродромным служакам. В живых остались только трое высокопоставленных гостей. Правильно среагировал только оберст-лейтенант. Остальные штабисты восседали за столом как деревянные болванчики, глупо лупая глазами. Едва осознав, что собутыльник напротив раскинул мозгами по столу, он дёрнулся к кровати из досок, на вертикальной стойке которой висел ремень с кобурой. Как только он схватился за него, я в очередной раз спустил курок.

Хлоп!

Пуля ударила в запястье, прошла насквозь и выбила щепу из доски.

— А-а!.. — громко и коротко вскрикнул немец, а следом мешком с тряпьём повалился на пол без сознания.

— Шайзе, — медленно произнёс полковник, переведя взгляд с убитых лётчиков на своего бесчувственного коллегу, а после на меня и Хари.

— Стоять! — приказал я ему и майору. — Кто дёрнется без приказа, тот получит пулю в живот. Руки вверх!

Парочка оставшихся в живых немцев или была слишком пьяна, или никогда не бывала в стрессовых ситуациях. Таких, как случившаяся. Отсюда и такой ступор.

— Руки выше, свиньи! Вверх я сказал! — повысил я голос и выстрелил ещё раз прямо в стол между ними. Брызнули в разные стороны мелкие желтоватые щепки.

Только после такой демонстрации и дополнительного окрика фрицы задрали к потолку верхние конечности. Они так и сидели под прицелом «нагана» Хари, пока я быстро обыскивал блиндаж в поисках секретных документов. Слухи про два саквояжа и десять портфелей с секретными документами явно привирали. Намного. Здесь мы нашли внушительный портфель. У него были два широких ремня на клапане с металлическими язычками, входящими в увесистые замочки, запирающиеся на ключ. А также два толстостенных брезентовых и прорезиненных мешка с металлической застёжкой во всю горловину с навесным маленьким замочком и печатью на суровой серой нитке. На их боках чернели крупные печати в виде германских орлов. Похожие красуются почти на любой официальной армейской таре у немцев.

Перед обыском проверил бессознательного оберст-лейтенанта. Первый же взгляд дал понять с чего он так резко вырубился. Из лохмотьев запястья торчали обломки размозженной кости и хрящей. Боль, наверное, была адская. Потому и отключился в момент.

— Одевайтесь, — скомандовал я и покачал перед лицом оберста толстым набалдашником глушителя на револьвере. — Будете сопротивляться, и вас станет ждать такая же участь, — с этими словами я направил оружие на раненого, продолжающего пребывать без сознания, и выпустил в него все оставшиеся в барабане патроны. С каждой ударившей в тело пулей оба немца, продолжавшие сидеть с задранными вверх руками, вздрагивали, словно кусочки стали влетали в них.

Страшной демонстрации оказалось достаточно, чтобы весь хмель мигом ушёл из оккупантов. Дрожащими руками и путаясь в рукавах и сапогах немецкие офицеры принялись торопливо одеваться.

Ещё в свою первую разведку, то есть днём, я запомнил, где у немцев хранятся лыжи и прочий инвентарь для перемещений по снегу. Снегоступы, волокуши и санки с лямками. Мне не составило большого труда наведаться на этот склад и забрать две пары лыж с санками. Последние предназначались для перевозки документов. Лыжи получили пленные.

Уже перед самый нашим уходом, из разгромленного блиндажа, превратившегося в могилу, я уже привычно написан на немецком на стене куском угля из печи:

Здесь был Карацупа!

Дождавшись, когда бойцы одного из патрулей отойдут от блиндажа, мы с Хари погнали в темноту пленников. На аэродроме фрицы соблюдали светомаскировку, благодаря чему мы без проблем ускользнули от чужих глаз. Сдав пленников на руки товарищам, мы с латышом рванули обратно. Ко второму блиндажу. Здесь мы миндальничать не стали. Каждый из находящихся там получил свою честно заслуженную пулю, после чего мы забрали все документы и растворились в ночи.

Глава 18

С зенитчиками я предложил поступить по своему.

— Саш, я расставлю черепа на западной и северо-западной части леса. Там три позиции зениток и блиндажи с палатками пилотов и техников. Накроем сразу больше половины местной немчуры.

— Они же взбесятся! Или нет? — произнёс Серёга.

— Ещё как взбесятся. И пусть, — кивнул я.

— Шум поднимется раньше времени.

— Сейчас уже будет всё равно. Скоро наши бомберы подлетят и устроят большой бадабум, — со злой радостью ответил я приятелю.

— Андрей, ты сможешь поставить так, чтобы сразу гадов не накрыло? Пусть выбегают в зону воздействия, когда посыплются первые бомбы? — спросил Панкратов.

— Легко, — кивнул я.

Отпугивающие амулеты из волчих черепов уже надоело с собой таскать, а тут такой повод. С их помощью мы сильно облегчим себе работу. На всё про всё у меня ушло четверть часа. При активации я уменьшил радиус действия. Почти все палатки и два больших блиндажа с личным составом оказались в небольшом кармане, до поры безопасном. А вот расчётам трёх тридцатимиллиметровых «флаков» сильно не повезло. Так как они сразу попадали под амулеты, то бойцов