Ревизор: возвращение в СССР 33 - Серж Винтеркей

так спешил, что только чрезвычайно бегло пробежался по своим делам, и в голове у нового начальника отдела была теперь сумятица.

Ну, ничего, — подумал он. — Обживёмся. И заместитель есть, расскажет, что тут и как было. Как только из командировки вернется.

— Разрешите, товарищ полковник? — зашёл ещё незнакомый лейтенант. — Протоколы прослушки по квартире Ивлевых, — положил он ему на стол папку.

Третьяков отпустил его и пролистал полученные документы. Какая-то бытовуха… Что они хотят узнать, прослушивая какую-то частную квартиру? Последний протокол уже по нумерации к сотне приближается. Если бы там жили американские шпионы, их бы давно уже арестовали…

В голове был настоящий сумбур. Квартиру выделили убитую прежними жильцами, жена уже устроила скандал. Надо где-то искать строителей, чтобы хотя бы косметический ремонт сделали. С работы придется уйти пораньше, зайти в детский садик во дворе, посветить корочками, чтобы младшего туда без звука устроили. И поесть бы уже, кстати, пора, с гастритом шутить не стоит… Где тут у них столовая?

Он вызвал майора Румянцева, который числился ответственным по прослушке, и поручил ему проанализировать протоколы по этой квартире. А сам вышел в коридор и приказал первому встречному лейтенанту показать ему, где столовая.

* * *

К одиннадцати поехал в МГУ на лекцию про выборы. Зашёл сперва к Гусеву, и мы вместе пошли в зал, где он собрал студентов нашего факультета. Поднявшись к трибуне, прокашлялся, привлекая к себе внимание, и начал. Шпарил по методичке общества «Знание», тему уже один раз обкатал и отчитал быстро, меньше, чем в двадцать минут уложился. Вопросов ожидаемо не было, студентов гораздо больше волновала сессия, чем выборы. И я, взглянув на вполне удовлетворённого Гусева, поблагодарил слушателей за внимание.

Потом мы зашли в группу разбора писем. Там никого не было, сессия… Забрал письма, что успели отложить лично для меня и поехал домой, хотел поработать над записками для Межуева. Но потом подумал, что поработать и ночью можно, а вот подарок отцу на день рождения купить ночью вряд ли удастся. Не буду же я, как в романах О’Генри, выбивать дверь или стекло, чтобы взять товар, оставив деньги за него? У меня, конечно, книгами собственного производства шкаф забит, но отцу хотелось что-то купить. При всех своих странных телодвижениях с женщинами, Тарас хороший человек, и неохота ему дарить что-то, что самому бесплатно досталось.

Первая мысль была позвонить антиквару, но потом вспомнил про букинистический магазин недалеко от Художественного театра и решил, что бате будет приятно с хорошей книгой посидеть.

Большой магазин с высокими потолками. Прилавки, полки и стенды с книгами располагались с трёх сторон по кругу, оставляя большое свободное пространство в центре. Как нерационально торговая площадь используется, — подумал я, прохаживаясь вдоль витрин. Сразу видно нерыночную экономику, в которой эстетика может спокойно себе доминировать над выручкой… Ну а что — так действительно красивее, чем если бы все было забито полками с книгами.

На полках и прилавках ничего такого не увидел. Ходил, ходил, уже начал не книги выбирать, а продавца, к которому можно за чем-то стоящим обратиться. Наверняка же припрятано у них много чего. В конце концов, одна продавщица не выдержала и спросила, что я ищу?

— Подарок, — ответил я. — Хороший подарок отцу на день рождения. Семья скинулась… Нам надо что-то хорошее, масштабное и интересное.

— Н-да? — задумчиво оглядела она меня. — А ваш отец фантастику любит?

— Конечно!

— Есть собрание сочинений Александра Беляева, — наклонилась она ко мне ближе через прилавок, — в восьми томах. Правда, дорого.

— Насколько дорого? — поинтересовался я.

— Восемьдесят рублей, — ответила она.

— А состояние? — прикинул я, что дороговато по десятке за книгу.

— Состояние отличное. Два раза, максимум, прочитаны.

— А взглянуть можно?

Она кивком головы позвала меня в самый дальний угол и показала только одну книгу. Состояние этого экземпляра, и правда, было хорошее. Попросил её показать остальные. Некоторые тома были изданы в шестьдесят третьем году, некоторые в шестьдесят четвёртом… Не антиквариат, конечно, десять лет всего. Но оно того стоит. Вспомнил, как сам когда-то Беляевым зачитывался…

— А торг уместен? — спросил я, улыбнувшись как можно скромнее. Не то чтобы денег было жалко, а мало ли еще сюда нужно будет прийти. Без торга возьмёшь, сразу отнесут в разряд богатеньких буратино, и счетчик будут выставлять максимальный.

— Ладно. За семьдесят пять бери, — согласилась она, и я тут же расплатился.

Неплохо они тут устроились. Взять собрание сочинений у какой-нибудь бабульки за двадцатку, продать за семьдесят пять… По бумагам выплатить бабульке с двадцатки, взяв еще и процент магазина… Остальное, скорее всего, между собой делят. Да, по антуражу тут рынком и не пахнет, а на самом деле это островок капитализма…

Ну и мне повезло, что за меня никто не поручился, а сделку мне предложили. Видимо, выгляжу я совсем молодо. Так молодо, что точно не похож даже на лейтенанта милиции… И в то же время одет прилично, обувь импортная, костюм не из дешевых, а в подаренном чемодане было и два итальянских галстука из шелка, один из них сейчас как раз на мне. Дизайн у галстуков сейчас, конечно, совсем не тот, что я привык в двадцать первом веке. Узенькие они, и узоры сплошь кондовые. Но этот галстук все равно отличался от советских. Не скажешь, что принципиально лучше чем-то, просто видно, что импортный, и все тут…

Она завернула собрание сочинений и обвязала бумажным шпагатом несколько раз. Отличный подарок получился… И тут до меня дошло, что я же могу эти тома в нашу типографию отнести, и у меня таких собраний два десятка будет! А бате того же Конан Дойля в семи томах можно подарить. Не меньше удовольствия получит. А с точки зрения моих намерений — я хотел заплатить за подарок бате, и я заплатил семьдесят пять рублей. Просто будет замена подарка. А поскольку Марьяна работает дисциплинированно, то вскоре и Беляев весь будет издан, и я его бате на Новый год презентую. И не бывшее в употребление собрание сочинений, а новенькое, с иголочки.

Точно! Надо будет обсудить с Сатчаном, пусть предложит заказчикам восьмитомник Беляева переиздать.

* * *

Москва. Торгово-промышленная палата.

Наслушавшись от Белоусовой про то, как Ивлева заставляет коллег слушать выступления по радио своего мужа, Андрианов решил и сам послушать, что же такого вещает этот бандит, работающий референтом в Верховном