Дочь Революции (СИ) - Карнов Тихон

— Правильное решение, — одобрительно бросил Кемром и махнул в сторону, — а теперь пошли.

Кивок. Как можно скорее Анастази сложила остатки фимиама обратно в сумку. Повесила ту на плечо. Ремень всякий раз скатывался с него. Раздражённо поправляя его, на ходу включила протофонный дозиметр. Устройство зафиксировало нестабильную элегическую обстановку с повышением фона по южному направлению.

— Антон! — прибавив шаг, позвала Анастази спутника. Тот, обернувшись, вопросительно на неё посмотрел. — Подожди, я не могу так быстро.

— В Линейной ты была порасторопней.

Следующие полкилометра они прошли почти в одном темпе. Кемром изредка останавливался, позволяя вестнице его обогнать, и только после возобновлял движение.

Вскоре их вновь объял туман. Анастази спешно надела респиратор, Кемром — маску. Темп ходьбы замедлился ещё больше. Каждый идущих прислушивался ко всякому шороху, которыми полнился дремлющий по сторонам лес.

— Это же не обычное оружие, да? — Лайне с опаской поглядывала на пылающий клинок. — Я видела его в Линейной. Что это?

Капитан пришёл в замешательство. Однако, не таясь, ответил вполне серьёзно:

— Демиган.

— Демиган? — прищурившись, с недоверием переспросила она. — Ты не шутишь?

— Я похож на того, кому есть резон об этом шутить? Досадно. Впрочем, именно недоверие порождает вседозволенность. Народ не слышит звона, а потом удивляется, что с миром опять что-то не так.

— Я… Послушай, я не это имела ввиду. Может, для тебя происходящее и в порядке вещей, но лично мне сложно свыкнуться с творящимся вокруг [безумием].

— Нецензурная брань никого не красит, — проворчал капитан. — Hor вернуться к твоему вопросу, fon, это демиган. Смотреть можно — трогать nof.

— А… Кхм. И как ты им пользуешься? Насколько я помню, демиборцев исказила его сила.

— Они были смертными, — отвечал Кемром неохотно, а Анастази навострила уши. — Искажает посмертие, но не демиган — он убивает и достаточно быстро. Не только людей, но и других… существ. Живой, немёртвый — для него нет никакой разницы, кого отправить в забвение…

Внезапно капитан остановился. Выставив перед Лайне руку, приказал:

— Стой, — и сам прошёл ещё немного вперёд. — Там кто-то есть.

Встревоженный, Кемром замер и обернулся. Проверил, что Анастази всё ещё стояла на месте.

Туман уплотнился и, загустев, обрёл плоть — элегия визуализировала слабые, невесомые женские черты. Посреди дороги материализовалась бледная невеста. Стоны её слились с воем зимнего ветра.

Немёртвая застала капитана врасплох. Рука её вытянулась и схватила его сердце. Холод парализовал Кемрома, и тот замер. Температура его тела резко понизилась.

— Антон! — крикнула Анастази.

Прицелившись, она выстрелила. Попала в плечо немёртвой, и та, пошатнувшись, выпустила сердце капитана. Несмотря на то, что силы оставили его, он занёс демиган. Решительным взмахом отсёк андере голову. Сочащийся ядом клинок окропил кислотой брошенную у обочины машину. Воздух наполнился запахами палёной резины и обращающегося в утиль металла. Ровный срез рассёк шею бледной невесты. Не фонтан крови, но элегия брызнула на Кемрома. Капли попали на рукав поношенного плаща — Кемром несколько раз встряхнул руку, пытаясь избавиться от разъедающего материю вещества.

— Derlejs, — процедил капитан. Оглянувшись, наткнулся на полный беспокойства взгляд Анастази. — Спасибо.

И мёртвые поднялись с остывших сидений: внезапно проснулись пионеры. Корка, покрывшая их тела, неприятно захрустела. Немёртвые, чья природа была искажена и искорёжена, потянулись к живым. Покуда первые ряды занимали участники свадебного кортежа, то дальше к ним присоединялись дикие животные. Лисы, волки, кабаны — крайне неторопливо они выбирались на дорогу.

— Так не должно быть… — не своим голосом вымолвила Анастази. — Так не должно…

Времени думать не было.

Анастази напряжённо озиралась и водила стволом. Она торопилась сократить дистанцию с Кемромом. Когда расстояние сравнялось до метра, на девушку налетели мёртвые карпейские вороны. Птицы когтями вцепились в выбеленные волосы. Лайне начала испуганно отмахиваться. Едва не выронила кадильницу, револьвер. Ненароком отстрелила одного из напавших воронов. Остальных сбил Кемром.

— Ты как? — забеспокоился он.

Не успела вестница ответить, как совсем близко раздалось грозное рычание. Раскрылись пасти немёртвых волков, и вязкая отравленная слюна залила полотно. Пионеры, покачиваясь, обошли восставших животных. Мимолётом один из участников кортежа погладил хищника по голове. Так, будто последний был домашним питомцем.

— Ненавижу волков. — Повернувшись, Анастази выстрелила.

Первым выстрелом она снесла ближайшему пионеру голову, вторым — подстрелила волка за ним.

Кемром разом пронзил пару подружек невесты. Со стороны казалось, пионеры вовсе не замечали оружия — они слепо шли вперёд, напрямую к источнику энергии.

— Ха-х, понимаю, — хрипло усмехнулся капитан. Их окружили. — Похоже, у нас неприятности.

Барабан револьвера HomVP был рассчитан на семь патронов. Анастази выстрелила ещё три раза, прежде чем перезарядила его. Попутно она крепче привязала к запястью кадильницу. Тогда же Кемром острием демигана обрисовал вокруг них круг. По его контуру поднялось сизое пламя, что обращало андеров при пересечении границы в прах.

Стоило крови закипеть адреналином, как заревом вспыхнул лес. Пронзительный гул. Грохот. Из тумана вынырнул крематорский «Кондор». Тусклым светом горели его фары. Бронированный, он сносил на своём пути разбросанные машины, и столпы искр вырывались из-под угловатого шасси. Пламя чистейшим золотом лилось на обочины и придорожные участки, вытравливая элегический дух.

Грузовик с оглушительным скрипом затормозил. Распахнулись дверцы. Наружу выбралась четвёрка крематоров: трое из них были вооружены «Сварогами», у другого при себе — тяжёлый Lethe. В считанные секунды они расправились с пионерами, будто те не представляли никакой угрозы.

Кемром пришёл в бешенство. Он взмахнул рукой, и демиган принял форму винтовки, отдалённо напоминающую «Стрибу». Прицелившись, капитан выстрелил. Крематоров не брали пули: они попросту рикошетили от доспехов.

В это же время Анастази испуганно попятилась. Подняла руки. Несущие пламя приближались. Огнемёты в их руках зашипели. В считанные секунды раскалились сопла. Крематоров не сдержал проклятый огонь.

— Вы находитесь на границе очага Воздействия, — сообщил агент с тяжёлым пулемётом и приказал: — Бросайте оружие, и мы доставим вас в город.

— Не слушай его, — противился Кемром, — никуда они нас не доставят. Всё, что ты увидишь — стекло инсектария, и поверь, тебе там очень не понравится.

Крематор не повторял дважды. Не дождавшись решения вестницы, он открыл огонь. Отстрелил ей руку с револьвером — кисть Анастази разлетелась на куски. Вестница, схватившись за запястье, закричала и упала на колени.

— Анастази! — Кемром бросился к ней, но следующая очередь пришлась ему в грудь.

Он упал рядом.

По лицу вестницы струятся обжигающие слёзы. Она жмурится, страдальчески стонет. На то, что осталось от руки, смотреть не решается. От крематора жалости ждать не приходится: оставив пулемёт болтаться на ремне, агент толкает балтийку лицом в асфальт и скручивает её руки за спиной.

Подтянулись остальные крематоры. Разобравшись с последними пионерами, они подошли к Кемрому. Быстрая смерть обошла его. Грудная клетка надсадно хрипела, и из-под маски струилась кровь.

Перед тем, как потерять сознание, Анастази бросила мутнеющий взор на капитана. Увидела, как над ним склонился один из крематоров. Внимание последнего привлекло прикреплённое к руке оружие. Разом красморовец вырвал из тела недруга все трубки с иглами. Кемром глухо застонал. Демиган вновь принял форму перчатки.

Эпизод четвёртый

Балтийская Республика: Пялицус

2-23/995

Урбанистические трупы устилали балтийские земли: с уходом империалистов они пришли в запустение. Все градообразующие предприятия — будь то завод «Руссо-Балт» или кондитерская фабрика «Серенада» — закрылись и теперь больше напоминали каменные развалины, облепленные выцветшими рекламными обёртками. Десятки городов и деревень разваливались среди полей и лесов.