Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1 - Максим Гаусс

Дождавшись докладов остальных курсантов, старший руководитель стрельбы дал отмашку своим помощникам.

— По грудной фигуре, автоматическими, огонь!

Я переключил на стрельбу очередями. Бил плавно, методично. Справа, на ствольной коробке было присобачено каркасное устройство с раскрытым мешком, строго под вылетающие как попало гильзы. Это чтоб не собирать их потом каждый раз по всей позиции. В военных учебных заведениях всегда так, строгая отчётность по количеству использованных боеприпасов. Ну и чтобы потом курсанты не тащили их обратно в казарму и отправляли домой.

Показуха, если быть честным. Потом начальнику пункта боепитания проводить длительные подсчёты, выверку делать. Чаще всего ему лень это делать, а потому нужную цифру он просто нарисует. Гильзы спишет, патроны тоже. Левака не много, но он всегда есть.

Окончив стрельбу, я поднял ствол автомата вверх и отчитался об окончании стрельбы…

— Ну-ка… — весело хмыкнул Чертков, сначала обратив все свое внимание на лежащего слева от меня, на соседней позиции Пипкина. — Тьфу, ты куда стрелял, воин?

— Туда! — тот кивнул на мишень вдалеке.

— Куда?

— Ну, в цель же!

— У меня для тебя плохие новости, ты не попал! — сухо ответил тот.

Чертков не особо-то удивился, для тех, кто на подобных стрельбах первый раз, это абсолютно нормальное явление. Мало кто умеет, еще меньше, кто показывает хороший результат.

— Ну, а у тебя что…? — старший лейтенант снова взялся за бинокль, глядя уже на мою дорожку. И вдруг замер — я не видел, но наверняка даже рот раскрыл от удивления.

Десять секунд, двадцать. Тишина.

— Ну, что там? — как бы между делом поинтересовался я.

— Громов… Ты как это сделал?

— Что, все плохо?

— Наоборот! Все точно в центр!

— Так! Кто стрелял в мишень Громова?

Но таковых не нашлось, потому что их и не было.

— Повторить сможешь? — раздался голос справа и сзади. Кажется, это был заместитель начальника факультета.

— Без проблем!

— Так… А ну, Семёнов, снаряжённый магазин сюда!

Картонную мишень на стрельбище оперативно заменили. Принесли магазин. Сменив его, я подготовился к стрельбе, внимательно слушая команды.

И вновь результат оказался на «отлично». Для меня это была абсолютная норма, бил так же, как и всегда. Привычка, которая стала профессиональным.

Мне благодарность объявили. Ну, тоже хорошо, хотя мне было абсолютно все равно.

— Ну что, увольнение будет? — поинтересовался я у Черткова, уже после того, как оружие было осмотрено.

— Будет! — недовольно отозвался тот.

Ну а что, сам интригу создал, сам правила установил. Будь добр, исполняй. Офицер же, а уважающий себя и других офицер словами на ветер не бросается!

По возвращении в училище, меня ждали сразу две новости. Первая — меня переселяли в общежитие, расположенное здесь же, на территории военного городка. Это само по себе хорошо, поскольку в общежитии не придется отвечать за все отделение, никто не будет проверять твою кровать по нескольку раз в неделю. Живи себе, ходи на занятия, да правила не нарушай и все у тебя будет хорошо.

Как оказалось, в общежитии под таких как я, был выделен целый этаж. Это восемнадцать отдельных кубриков по пять человек в каждом. Куда удобнее, чем казарма. Так же был наряд по общежитию, был дежурный и помощник. Уборкой занимались сами, кушали в столовой. Жили по подразделениям, но заполняемость была низкая, половина мест оказалась свободной. А нас в кубрике оказалось всего трое, я и ещё два прапорщика со второго факультета.

Вторая новость — меня хотел видеть генерал-майор Бехтерев, который как раз находился в училище. Я даже удивился, мол, чего это он⁈

Меня вызвали к нему вечером, сразу после стрельб. Пришлось, правда, сначала обувь от грязи отмывать — ее на Молькинском полигоне было много. В следствии этого, вся умывалка в подразделении была похожа на свинарник — дневальные ужаснулись, представляя сколько времени после отбоя им придется потратить на уборку…

После ужина меня вызвал командир роты и сразу же повел в приемную, где Бехтереву выделили отдельный кабинет.

— Товарищ генерал-майор, разрешите? Капитан Жуков и прапорщик Громов по вашему приказанию прибыли.

Генерал кинул пару раз, затем ответил:

— Капитан ты мне не нужен, можешь идти. Прапорщик обратно сам дойдет. А ты Максим, заходи…

Кабинет был тот же самый, где я разговаривал с ним в прошлый раз. Высокие потолки просто поражали, на кой-черт нужно было делать их под четыре с лишним метра? Под каких гигантов все это строилось?

— Ну, курсант, рассказывай! — улыбнулся Бехтерев. — Как тебе учёба?

— Честно? За месяц уже достала… Совсем не то, что у меня было раньше!

— Ну а ты как хотел, никто не говорил, что будет просто! — ответил тот. Говорили мы с ним почти на равных, я не наглел, а он по понятным причинам меня не отчитывал. Всё-таки я ему жизнь спас, а такое не забывается.

— Я не говорю, что сложно… Я к тому, что скучно! Вся эта высшая математика, физика… Эти нудные занятия, по общим предметам. Я это все в университете проходил. Я понимаю, без этого никак, но я совсем не такое рассчитывал, когда соглашался на ваше предложение…

Бехтерев молча слушал, не перебивал. При последних словах он поднял левую бровь, но по-прежнему не реагировал.

— Я слышал, что до февраля следующего года так, а потом что-то изменят?

— Максим, не совсем так… Я тебя уважаю, к тебе у меня совершенно иное отношение. До февраля и впрямь придется потерпеть, а там мы тебя перекинем на другую группу. Поедешь обратно, на границу с Афганистаном, рядом с Китаем. Будешь учиться на месте, прямо на посту специальной связи, так сказать, из первых рук. Место спокойное, а климат тебе привычный. Это будет своего рода эксперимент, так что не подкачай. Три месяца там, потом обратно.

— Товарищ генерал-майор, это хорошо… Но нельзя мне эти полгода топтаться на месте. Может, что-то можно поменять?

Тот посмотрел на меня внимательным оценивающим взглядом, слегка улыбнулся и произнес:

— Хорошо, Максим… Я попробую глянуть, где тебя можно не привлекать! Но не расслабляйся… Кстати, слышал, что ты на стрельбах показал превосходный результат?

— Было дело… — кивнул я. — Если бы я плохо стрелял, мы бы тогда из той мясорубки не выбрались.

— Ну да… Согласен. Кстати, я тебя вызвал ещё по одному вопросу… — Бехтерев вдруг стал каким-то озадаченным. Неторопливо выудил из