Военный инженер товарища Сталина 3 - Анджей Б.

Грандиозно! — потрогал Штраус одну из опорных треног, на которых покоился сам аппарат.

— Позвольте, Герман, я внесу необходимые справки?

— Валяйте, Виктор! Я весь во внимании.

— Дисковидная или линзовидная форма разработана моей лабораторией, так как позволяет сохранять устойчивость при боковом ветре с любого направления и более эффективно использовать в полёте восходящие термические и динамические воздушные потоки.

— Как-то заумно всё, мне не понять, простите.

— Я лишь поверхностно обрисовал структуру. Таким плоским «блюдцам» легче двигаться под водой, легче взлетать, легче рассекать воздух. Здесь не предусмотрены крылья и хвост, как на самолетах наших конструкторов. Совершенно иная технология. Я впервые применил ее в условиях вечной мерзлоты Антарктиды.

— Да уж! — восхитился Штраус. Задрав голову, полковник прохаживался под колоссальным днищем корпуса, трогая руками обшивку, заклепки.

— И вся эта махина может развивать немыслимую скорость?

— Яволь. Так точно. Современным русским самолетам она недоступна.

— Во-от! — радостно поднял палец заместитель барона фон Риттена. — Вот, откуда пойдет наше тайное оружие возмездия! Мы заставим союзников отступить от стен Берлина.

Шаубергер вздохнул:

— К сожалению, эти три аппарата — лишь прототипы. А те двадцать дисколетов, что мы используем для оцепления береговой линии, еще не могут пересечь половину планеты, чтобы оказаться в Берлине. Дальность их полета составляет пару тысяч километров, не более.

— Но, как говорят у русских: «Москва тоже не сразу строилась». Сколько вам понадобится времени, чтобы воплотить в жизнь эту новейшую технологию?

— Полагаю, месяцев пять-шесть. К июню сорок пятого, текущего, года.

— Хм-м…

— Долго?

— Крайне долго, мой Виктор! Русские уже у стен Берлина. Скоро они войдут внутрь, сея разруху. А там уже и наша Имперская канцелярия. По данным разведки, союзники овладеют столицей уже к концу января, то есть — текущего месяца.

— Мы не успеем. Нужны колоссальные вложения. Нужны редкоземельные металлы, запасы урана, ртути, тяжелой воды. Тогда мои помощники смогли бы запустить ядерные двигатели. Но урана с тяжелой водой нет. Нет возможности проводить обогащение атома.

— Увы. Скорцени как раз и отбыл в Берлин, чтобы прийти сюда с новым караваном. На нем он бы доставил сюда и ртуть и уран и прочие элементы. Ждем вестей. Он должен попасть на прием к Борману, а его шеф Гиммлер вместе с адмиралом Дёницем должны снарядить новый караван субмарин.

— И что? Оберштурмбаннфюрер добрался до столицы?

— Вот этого-то мы и не знаем, увы.

— Как? Простите?

— Не выходит на связь. Пропал. Точнее, по последней сводке, он пока не достиг Берлина. Вышел на связь с Гиммлером из какого-то вокзала города Штутгарта.

— Вокзала?

— Так точно. Яволь. Из железнодорожного вокзала.

— Хм-м… А что он делает в Штутгарте?

— Вот тут-то и загвоздка, мой милый Виктор. Штутгарт наполовину взят под контроль повстанцами. Группой подполья, готовых сдать город союзникам. Вы, кстати, слышали, что почти весь Берлин увешан белыми флагами? Нет? Как и Штутгарт, как и другие города, у стен которых стоят русские. Не слышали? А это факт.

— Но, Штутгарт? Скорцени?

— Он застрял там, разыскивая двух русских, сбежавших из плена.

Шаубергер высоко вскинул брови.

— Не высока ли честь для двух простых русских?

— Как раз не простых… — лукаво прищурился Штраус. Они проходили сейчас под днищем третьего дисколета. Кругом гудели приборы. Сновали люди в белых халатах. Катились тележки с оборудованием. По эскалаторам подавались сегменты обшивок. Сверкали неоном панели управлений. Гигантский подземный ангар жил своими рабочими буднями. Взяв под локоть давнего друга, Шаубергер увлек полковника Штрауса в переход лабиринтов. Обзор дисколетов был закончен.

— Как раз не простых пленников, мой дорогой Виктор. А ваших конкурентов.

— Не понял?

— Тех русских, а точнее, того самого русского конструктора с его помощником, за которым гоняется сейчас вся разведка нашего рейха.

Шаубергер присвистнул, совсем как мальчишка.

— Так вот оно что-о…

— Увы, да. Эти двое русских каким-то образом умудрились ускользнуть из рук фельдмаршала фон Клейста, когда тот вез их в госпиталь. Территория госпиталя подверглась налету крошечный аппаратов, созданных тем самым русским конструктором. Воспользовавшись суматохой бомбежки, оба укрылись в катакомбах Берлина. Там и скрывались у каких-то подпольщиков. Потом на их след напали жандармы. Они бежали с Берлинского вокзала на товарном составе. Состав доставил их в Штутгарт. По данным последней радиограммы, там их случайно и встретил Скорцени. Он сам собирался из Штутгарта в Берлин, когда на вокзале началась перестрелка. Якобы, жандармы обратили внимание на подозрительных беглецов. Их было четверо. Немец-подпольщик, русская девушка, сбежавшая из концлагеря, и, собственно, эти два русских.

— И что? Откуда вам известны столь детальные подробности?

— Так вот как раз от Скорцени. Вчера он вышел на связь с Имперской канцелярией, доложил обстановку. Два русских у него в руках. А оттуда, уже из кулуаров Бормана, радиограмма пришла к нам. Поэтому, подвожу итог. Мы начали о караване? Им и закончим. Оберштурмбаннфюрер еще не в Берлине — он только собирается вывезти туда русских. А когда достигнет столицы, тогда и займется оснащением каравана. Туда будут включены наши запросы по урану, тяжелой воде, ртути и прочим элементам. Туда войдут и новые партии генофонда нации. Формально выражаясь, молодое поколение арийцев. Ну, вы поняли. Для криогенных заморозок наших подземных саркофагов — здесь, в Антарктиде.

Они миновали два комплекса. Остановились у прозрачных стен лаборатории, вырубленной во льдах. Кругом простирались пласты вечной мерзлоты. В разные стороны разветвлялись десятки тоннелей. Проезжали вагонетки. Прошли два эсэсовца с автоматами. Следом еще два, ведя на поводке овчарок. Штраус гордо кивнул: вели группу узников для бурения во льдах.

— Поэтому, дорогой Виктор, Скорцени явно не укладывается в срок, если бы не эти чертовы русские.

— Так один из них…

— Некто Александр, если по-русски.

— Да-да. Александр. Так это он и есть, что внедряет в войска русского фронта новейшие разработки технологий?

— Так точно. Я бы сказал, технологий будущего. Да — это он. Их с напарником взяли в плен, когда они добирались машиной сквозь лес к своему штабу фронта.

— И теперь они оба в наших руках?

— Причем, второй раз.

— Хм-м… И этот Александр обладает некими знаниями, способными изменить весь ход военной кампании?

— Увы, да. Она уже изменена, мой дорогой Виктор! — сделал ударение Штраус. — Русские уже у стен Берлина. И это благодаря разработкам того самого таинственного инженера-конструктора. По нашим сведениям,