Дипломатия броненосцев - Иван Валерьевич Оченков

— Да-да, конечно… Бог мой, Константин, вы настоящий змей-искуситель и совершенно сбили меня с толку! Разумеется, я напишу государю обо всех ваших предложениях, но… кстати, а как вы видите судьбу Ирландии?

— Я пока не думал об этом. В конце концов, нельзя требовать, чтобы я беспокоился об Изумрудном острове больше, чем его коренные обитатели. Я помог им начать борьбу, это верно, но вовсе не собираюсь сражаться вместо них. Но согласитесь, было бы весьма заманчиво иметь совсем рядом с Англией враждебно настроенное по отношению к ним государство или даже два.

— Два?

— Ну а почему нет? Шотландцы любят своих соседей ничуть не больше ирландцев. И если высадить крупный десант где-нибудь в районе Эдинбурга, как думаете, долго ли продержатся английские гарнизоны?

— Вы это серьёзно?

— А почему нет? В моем штабе считают операцию вполне возможной. Нужно лишь перебросить пару дивизий из Прибалтики, а за этим дело не станет. Так что у нас есть и силы, и средства, чтобы поддержать стремление хайлендеров к свободе.

— И кого же вы прочите в лидеры новых якобитов? [5]

— Говоря по чести, мне нет никакого дела до выбора шотландцев, лишь бы они отделились от Англии. Мне думается, это поумерит аппетиты лондонского Сити и избавит их от отвратительной привычки совать свой нос в чужие дела! А что до государственного устройства страны вереска, то я согласен и на республику.

— Да вы настоящий карбонарий! — воскликнул не ожидавший такого пассажа Морни.

Я же в ответ лишь развел руки, дескать, каков уж есть.

— Похоже, вы все продумали, — задумался граф, явно что-то про себя прикидывая. Потом вдруг улыбнулся и продолжил. — Я непременно сообщу государю об этом проекте, но пока хотел бы вернуться к нашим баранам. И предложить вам другую цель для совместной операции.

— Бараны, я так понимаю, будут австрийскими?

— Да. Настало время изгнать их с Апеннинского полуострова.

— Два вопроса. Что вы хотите от нас, и что мы за это получим?

— С восторгом отвечу на оба! Так уж случилось, что самые боеспособные наши войска находятся сейчас… эм…

— В нашем плену, — помог я тщательно выбиравшему выражение графу.

— Именно. Позвольте вернуть их на родину, и через полгода они выметут австрийцев из Северной Италии.

— И…

— Что же касается интересов вашего отечества, то мне кажется, все очевидно. Королевство Лодомерия и Галиция.

— Чтобы вы еще больше обвиняли нас в несчастиях Польши? Благодарю покорно!

— Но ведь есть еще Дунайские княжества. Валахия и Молдавия. Они ведь населены православными народами и, кажется, частично русскими…

— Тоже так себе перспектива. Кстати, раз уж зашел разговор, что получите вы?

— Кроме маленькой победоносной войны, которая так нужна императору? — с явным удовольствием повторил он понравившуюся ему фразу, — За помощь Пьемонту нам перейдут Савойя и Ницца.

— Что ж, я передам государю ваши предложения. Но прежде чем думать о том, что будет после, нам следует заключить мир. Каким вы его видите, Шарль?

— Справедливым и прочным, Константин. Построенным на совершенно новых условиях. Я слышал, вы с братом планируете обширные реформы либерального толка. И Франция готова оказать вам любую помощь в этом вопросе. В конце концов, наша страна в некотором роде — родина Свободы и парламентаризма. К тому же у нас есть весьма обширные финансовые ресурсы и развитая промышленность, плодами которой вы могли бы пользоваться, если бы не грабительские пошлины, установленные вашим отцом.

— Что, простите?

— Я говорю о свободе торговли. Вы ведь либерал Константин, и должны сочувствовать подобным идеям.

— Боюсь, вас неверно информировали, мой дорогой Шарль, я вовсе не склонен путать либерализм с идиотизмом. Да, мы заинтересованы в иностранных инвестициях и технологиях, а потому готовы предоставить некоторые льготы тем, кто сможет ими поделиться. Но не питайте иллюзий, никакого открытого рынка не будет, во всяком случае, пока мое слово имеет хоть какой-то вес в России.

По лицу дипломата и по совместительству биржевого спекулянта пробежала тень. Кажется, такого ответа он точно не ожидал. Попытка перетянуть мое внимание с условий мира на перспективы грядущего сотрудничества тоже не удалась. Я вовсе не собирался падать в объятия Парижа и уступать в важных вопросах в обмен на дружественное похлопывание по плечу. Хотите получить назад своих солдат? Раскошеливайтесь! Причем здесь и сейчас, а не когда-нибудь в прекрасном будущем.

Сам по себе возможный союз с Францией отторжения не вызывал. В конце концов, у нас действительно нет территориальных споров и политических разногласий, если не считать, конечно, пресловутого польского вопроса. Другое дело, что Вторая империя — явление временное и по большому счету бессмысленное. Наполеон III, как, кстати, и сидящий сейчас напротив меня его брат — игроки. Рано или поздно они сделают неверную ставку и потеряют вообще все. И я не собираюсь им в этом мешать, как впрочем, и помогать. Сами справятся.

Нам сейчас нужно сосредоточиться на своих проблемах. Проводить реформы, строить заводы, железные дороги, корабли…

Правда, для всего этого нужны деньги, которых у нас, к сожалению, нет. Зато они есть у французов. Соответственно, есть и пространство для сотрудничества. Если мы сможем создать сильную промышленность, в следующую войну у нас будут и винтовки, и пушки, и броненосцы, а в перспективе и самолеты с танками. Да что там, будет сильная страна, может, и война не случится.

— Знаете что, Шарль, — прервал я затянувшееся молчание. — Давайте все-таки вернемся к более насущным проблемам.

— К вашей высадке в Шотландии? — не без сарказма в голосе отозвался граф.

— Пока нет, — вернул я ему улыбку.

Конечно, хитрец Морни понял, что я блефую. Но никто и не рассчитывал, что он воспримет эту информацию всерьез. Другое дело, что он непременно поделится ей с императором, а тот в свою очередь со своими приближенными. Так что не пройдет и пары дней, как об этих приготовлениях узнают в Лондоне. А если одновременно придут донесения из Прибалтики и Северной Германии, что русское правительство намеревается зафрахтовать большое количество судов…

— Давайте лучше пройдемся по пунктам мирного договора, который я подготовил, и попытаемся согласовать позиции.

— Желаете открыть карты? — высоко приподнял бровь граф.

— А почему бы и нет? Ведь мы уже почти союзники!

Увы, но прийти к согласию сразу нам не судилось, ибо первые же пункты предстоящего соглашения показались Морни, скажем так, несколько чрезмерными.

— Бог мой, Константин. Неужели вы и впрямь намерены лишить бедную Турцию ее исконных территорий?

— Насчет исконности я бы с вами поспорил. Ибо большинство населения в этих краях до сих пор составляют греки и армяне,