Рандом (СИ) - Ирина Е. Булгакова

и как на нее способен отреагировать мой организм. Безропотно приняла лекарство, втолкнула белую гостью в сухой рот и залила водой. Некоторое время я слушала звонкое урчание, с которым мой желудок комментировал новое содержимое. Страшного не случилось, стоило готовиться к лучшему.

Сусанин, гладковыбритый, свежий, в джемпере с милитаристской расцветкой, стоял у окна, разглядывая площадь, затопленную листьями. Он наблюдал за разноцветными волнами, разбивающимися о борта машин и автобусов. Его взгляд скользил по свежим, ярким, желто-красным брызгам, тем, что ветер бросал в лицо мертвой старушке, сидящей на лавке у памятника. Короче, Сусанин забыл обо мне минут на пять.

Мне полегчало, но вместе с тем это облегчение не принесло мне облегчения. Прояснение в моем мозгу опять вызвало к памяти еще одну ночную картинку и когда она нарисовалась в полной красе, из моей груди вырвался судорожный всхлип.

Именно. Я приставала к Сусанину в том самом смысле. В плохом. Я сидела у него на коленях, прижимала его голову к груди, целовала лицо, говорила что-то о своей девственности.

Боже. От стыда кровь так сильно прильнула к моим щекам, что мир вокруг порозовел. Я поймала себя на том, что шумно соплю, пытаясь перевести дыхание. Пытаясь найти позу, в которой мне не было бы так стыдно, я ерзала, скрябала ногтями пушистую ткань пижамы, неизвестно как на мне оказавшуюся. И дышала, дышала.

- Ну что, полегче? – Он обернулся, смерил меня насмешливым взглядом, от которого мне стало еще хуже.

- Откуда пижамка взялась? – Я царапнула махрового котенка. – Забыла тебя вчера спросить. Такая веселенькая.

- Понравилась? Здесь полно вещей. Все чистое, не сомневайся. Забыла она… Да ты вчера была мертвая. Я подойти к тебе боялся, только передачки носил.

Я фыркнула как старинный паровоз, выпускающий пар и добавила, не зная куда деваться от стыда.

- Не знаешь, где мои вещи? Я не помню…

- Конечно не помнишь. Я тебя раздевал. И одевал. И укладывал.

- И песенку пел, - не сдержалась я. Как ни странно, от уточнений мне становилось легче.

- И песенку пел, - кивнул Сусанин. Он подошел к белому шкафу, занимавшему всю стену, распахнул дверцы. Среди прочей одежды я разглядела на плечиках сиротливо прижавшуюся к шкафному боку и свою футболку с толстовкой. – Вот, все в целости и сохранности.

Максим Сусанин странно глянул на меня. Потом как-то неуверенно подошел к кровати и сел. Рядом со мной. Его рука нырнула под одеяло, нащупала мою дернувшуюся пятку, скользнула по икре, зацепив колено. Я съежилась, подтянувшись к изголовью.

- Так что, Влада, - растягивая слова, сказал он. – Продолжим с того места, на котором остановились позапрошлой ночью?

Состояние, близкое к панике, охватило меня. Раскаленными иглами вонзились в мою многострадальную голову ночные поцелуя и объятия. Посиделки на коленях… Боже. Я сидела у него на коленях полуголая!! А, может, и вовсе...

- Так что, Влада, твое предложение остается в силе? – Его рука продолжала щупать мою ногу, оголенную задравшейся до задницы штаниной.

- Макс, знаешь, я немного перебрала, - залепетала я.

- Пора отвечать за свои слова, Влада. В конце концов, ты взрослая девушка. Тем более, что ты сама предложила.

Я потерялась. Стремительно понеслись мысли: здравомыслящий… ночью же сдержался… бывает, от желания у парней крышу сносит… и что дальше?.. царапаться, кусаться… сама виновата. Слова, слова – где, черт побери, найти слова, чтобы…

- Знаешь, Макс, я не готова…

- Когда не готова? Сейчас? Помнится, позавчера ты была более чем готова, - он придвинулся. Его рука, преодолев защитный барьер свернутой трубочки штанины, осторожно забралась выше. Я дернулась. – Ты просила меня. Заметь! Сама просила. Уговаривала. Практически применяла запрещенные приемы. Я не пошел у тебя на поводу. Как человек здравомыслящий, я сдержался. Потому что предпочитаю иметь дело с трезвой девушкой. Более того, я дал тебе целые сутки – подумать, приготовиться. Но сегодня…

- Макс! Прошу! – Мое сердце колотилось.  – Ты должен…

- Конечно, я никому и ничего не должен. Но для тебя сделаю исключение. Ты так настаивала, так настаивала. Разве я могу отказать девушке? Тем более, когда она меня так настойчиво просит. Помнишь, как настойчиво ты меня просила?

- Не помню! Я не помню! – Я попыталась отодвинуться и не смогла – он сидел, прижав вместе с одеялом и край моей одежды.

- Так я тебе напомню, девочка моя! – Он подался ко мне и тихо так сказал: - Потому что за базар надо отвечать. Это тебе не прежние времена, когда на твоей стороне стояло общество и закон. Ты умоляла меня. Я тебе обещал. И слово свое сдержу.

Я дышала как рыба, выброшенная на лед. Не знаю, какая муха меня  укусила, какая вожжа попала мне под хвост и зачем мне нужно было знать, где зимуют раки, но сейчас ничего такого я не хотела! Ничего! Ни мух, ни вожжей, ни раков!!

- Я всегда держу свое слово, девочка моя. Поэтому, как бы ни было плохо, я дам тебе пару минут приготовиться… А потом мы поедем на Ваську, потому что тебе, видите ли, до одури захотелось навестить отца, который бросил вас с матерью лет пять назад. Кажется, ты хотела его похоронить.

Когда до меня – не сразу – дошел смысл сказанных слов, во мне что-то щелкнуло.

- Что за идея, не знаю. Навестить отца, - удрученно повторял Макс. – Так, подожди, а ты что подумала, испорченная девчонка?

- Ах ты…

Он едва успел увернуться – вторая подушка, свободная от моей спины, полетела ему в голову. Макс перехватил мою руку и дернул на себя. Я кошкой выскользнула из захвата, навалилась на шутника сверху и не заметила, как оказалась сидящей на нем. Он смеялся. Прижимая меня к себе, он перевернулся. Раз, другой. Я видела его то на фоне белоснежного одеяла, то на  фоне покрытого лепниной потолка. Потом я устала и сразу же, без переходов, почувствовала тяжесть его тела, тепло, накрывающее меня сверху, дыхание, щекочущее мне шею. Я увидела его лицо – совсем близко. Разглядела лоб со шрамом над левой бровью, нос, глаза. Прикольную бородку, в которую вписались губы. Лежа на мне, он дышал. Взгляд его – растерянный, задумчивый, искал что-то на моем лице. Видимо, нашел. Потому что он расплылся, приближаясь.

Я не знаю, чего я хочу! Я не умею играть в эти ваши взрослые игры! Я еще маленькая!..