Последний герой СССР - Петр Алмазный

поверх связанного крючком топа, она совсем не напоминает ту библиотечную мышь в сарафане, к которой все давно привыкли. Длинные волосы собраны в хвост на макушке и пышной русой волной лежат на плечах и спине.

— Это что за представление? — Сорокин прожег девушку взглядом.

Наверное, она тоже сильно переволновалась, если назвала нашего грозного начальника «папой» — при всех. Но ответила спокойно, даже с некоторым вызовом.

— Пап, а что я должна была делать⁈ — спросила она. — Читай, на! — и сунула Сан Санычу свой пейджер.

— «Взрыв. Сорокин ранен. Нужен эвакуатор и поддержка к Железке», — прочел вслух Сорокин и укоризненно посмотрел на Петра. Тот пожал плечами, дескать, так получилось.

— Товарищ полковник, — к Сорокину подошел человек в камуфляжной форме без знаков отличия. — Группа силовой поддержки по вашему приказанию прибыла.

— Отбой, отбой, сопроводите эвакуатор в «Р. И. П.» — Сан Саныч махнул рукой и повернулся к Костенко. — С меня причитается.

— Еще бы! Ты даже не представляешь, сколько с тебя причитается за сегодняшний вечер, — Костенко, похоже, остыл. — Да я боюсь, что наши демократы в Крайсовете шум поднимут, — он покачал головой и скривился. — Гласность, чтоб ее! Ладно, это завтра решать будем. — пожал руку Сорокину и пошел к отделению милиции.

Мы загрузились в «Ниссан», поехали следом за БТРом. Теперь колонна двигалась в обратном порядке: эвакуатор, за ним БТР, и замыкающим Ниссан.

— Настя, у автовокзала остановись. Наш герой заберет свою машину, — распорядился Сорокин.

Я вышел у вокзала и нашел свою серенькую «Волгу» на том же месте, где оставил ее. На стоянке такси.

Ко мне подошел таксист, и я с удивлением узнал в нем того самого красномордого, с которым пересекался в своей первой жизни. Здесь же, на автовокзале. Он в этот день должен был погибнуть, сгореть в машине в момент аварии. Что ж, я рад, что мужик жив, и вокзальный дурачок не «увидел черта» у него за спиной.

— Ну ты как сам? — Спросил он. — Мы тут за машиной приглядывали.

— Да нормально все, — ответил я, подумав, что при Союзе время было другое и люди другие — неравнодушные.

— А что тебя так быстро выпустили?

— Блин, жалко камеры не было, заснять все это! Куда там Брюс Ли попал! — добавил второй водила, подошедший следом.

— Ладно, мужики, спасибо что приглядели, но у меня время поджимает, — я сел за руль и с большим облегчением захлопнул дверцу. Но красномордый постучал в закрытое стекло.

— Слышь, а куда Ваньку-дурачка увезли? Жалко, если обидят блаженного, — он вздохнул, запустив пятерню в густые кудри.

«Вот уж кому жалеть не стоит, так это тебе», — подумал я, снова вспомнив чем он закончил в первом варианте моей жизни.

«Ниссан-Патрол» дал долгий сигнал, я тронулся с места, оставив таксистов обсуждать сегодняшние события.

Приехав в «Р. И. П.», мы поднялись в кабинет Сорокина. Настя тут же убежала и вернулась с аптечкой. Через минуту Сорокин был напоен таблетками и сидел за столом с ватными тампонами в носу.

— Настя, ну елки палки! Обойдусь, — ворчал Сорокин, но было видно, что забота дочери ему приятна. Он едва не мурлыкал, как старый кот, которого в кои-то веки погладили, когда девушка, осторожно обхватив его лицо ладонями, поворачивала его голову. — Да все нормально, — говорил Сорокин, как ему казалось, тихо. — Небольшая контузия. Мало ли таких было? Одной больше, одной меньше.

— Не кричи! Если ты не слышишь, это не значит, что все глухие, — строго сказала Настя и добавила:

— Я сейчас чай организую и поесть что-нибудь. — уже дошла до дверей, но остановилась, повернулась и строго посмотрев на Петра, заявила:

— И не вздумайте мне помогать, Петр Константинович! Вот даже не смотрите в мою сторону, когда войду с подносом!

Она вышла, сердито хлопнув дверью.

Только Настя удалилась, как Сорокин тут же вытащил из носа вату, пропитавшуюся кровью, и выбросил в урну. Устало откинулся на спинку кресла и на минуту прикрыл глаза.

— Мы американца забыли, — вдруг вспомнил Петр.

— Не забыли, его ребята в БТР загрузили, сейчас обыщут и доставят сюда. Вот и побеседуем вместе.

— Мне очень интересно, откуда он знал про взрыв? — Произнес Петр.

— Да сам же и установил заряд. Вот только похоже перепутал машины. — выдвинул предположение Сорокин.

— Вряд ли, — я повернулся к Сан Санычу. — Никогда не видел такого взрыва. Машина просто сложилась в гармошку.

— О! — радостно воскликнул Петр. — Вакуумный, или объемный взрыв в миниатюре! Термобарический заряд. Новейшая разработка. Всегда мечтал увидеть в действии!

— Сбылась мечта идиота, — проворчал я. — Петя, а если бы мы в машине сидели?

— Если бы в машине? Ну… теоретически нас должно было размазать по стенкам. Однако, учитывая, что мощность заряда небольшая, то, скорее всего, лопнули бы внутренние органы и мы бы захлебнулись собственной кровью. Сначала. — Петр помолчал и так же радостно добавил: — А потом вместе с машиной нас бы смяло, как пластилиновые фигурки — в комок!

— А чему ты, Петр Константинович, радуешься? — поинтересовался Сан Саныч.

— Как чему? Наука не стоит на месте! — у ботаника горели глаза. Он говорил с жаром, будто сам изобрел новый этот взрывчатки. — И мне выпало счастья наблюдать испытание нового вида оружия. И при этом остаться целым, чего не скажешь о вашей машине, Сан Саныч.

— Его изобрели еще в шестидесятых годах, — возразил Сан Саныч. Хотя, такой миниатюрный вариант я тоже видел впервые. Ну, а машина не моя, казенная. Завтра Василий Иванович в гараже будет рвать и метать. Но вернемся к нашим баранам… американским.

— Кстати, про баранов… — я не мог промолчать. — Сан Саныч, у меня все-таки вопрос: кто такой этот Николай Иванович и почему его хотели отправить на тот свет? Или же отправить к праотцам хотели все же именно нас?

— Подполковник Блохин? — уточнил Сорокин. Я кивнул. — Известная в узких кругах сволочь. Не наш, московский товарищ. Прикомандирован к нашему КГБ, якобы для курирования работы с деструктивными сектами, новыми культами и прочей мистической и эзотерической шушерой. Но вот что ему надо у нас, почему Блохин при каждом удобном случае оказывается рядом с нашими