Последний герой СССР - Петр Алмазный

— Спасибо, я на своей, — ответил Николай Иванович и пошел вперед.

— Я уже вообще ничего не понимаю, — подумал я и не заметил, что произнес это вслух.

— Подрастешь — поймешь, — отмахнулся сначала Сан Саныч, но подумав, добавил:

— А вообще, как только увидишь этого Николая Ивановича, сразу же постарайся сделаться невидимым. И любыми способами свяжись со мной. Телефон, пейджер, найди меня лично — как угодно.

— Да кто он такой⁈ — воскликнул я.

— Очень неприятный тип. Из КГБ. Им бы самим давно уже стоило его проверить…

У обочины стоял автомобиль Сорокина, черная «Волга». Рядом точно такая же, как сестра-близнец, машина Николая Ивановича.

— Ты сейчас дуй на автовокзал, — распорядился начальник. — Заберешь свою машину и пулей в «Р. И. П.». Петро, ты со мной…

— Извини, плиз! — Окликнул кто-то сзади.

Мы с Сан Санычем обернулись. Петро как ни в чем не бывало потопал дальше — к автомобилю.

К нам направлялся очень толстый человек высокого роста. Тугие щеки не мешали ему улыбаться во все тридцать два зуба. Улыбка была искусственной, такой, какие я в своей предыдущей жизни, в Москве, часто видел у американских граждан. На прохожем парусом развевалась просторная гавайская рубаха, широкие белые шорты на ногах и на голове панама — оранжевая, яркая. Эдакий классический колонизатор. Прохожий держал в одной руке бутерброд, в другой, на легком ветерке, трепыхалась развернутая карта.

— Извини. Вот мап… — он потряс передо мной картой. — Мне нужно найдет институт ли-са вен-ко. Вот мап… карта! — Вспомнил он русское слово и обрадовался. — Помогай. Окей?

Я хмыкнул. А это же, зуб даю, наш американский партнер. Интересно, здесь что, место сбора? Вот прямо тут, возле милиции?

— Арнольд Слободчиков? — спросил я.

— Иес, иес! Арни Слобот-тшикофф! Прошу любить и жаловаться! — просиял толстяк.

Неподалеку заурчал мотор, «Волга» Николая Ивановича, этого странного человека, похожего на пастора, отъехала.

Внезапно улыбка на лице американца схлопнулась, он выругался вслед:

— Шшит! — и помчался от нас прочь, за угол отделения милиции.

Сорокин среагировал мгновенно. Он посмотрел на Петра — тот протягивал руку к дверце сорокинской «Волги» — и метнулся к нему, заорав:

— Ложись!

Глава 14

В голове молнией пронеслось: «До Петра как до жирафа… не поймет». Но тело отреагировало мгновенно, я тут же упал ничком и откатился в сторону. Рефлексы сработали.

Появившийся из ниоткуда мужчина оттолкнул ботаника от машины, свалил его с ног и прикрыл собой. А вот Сорокин оказался у автомобиля как раз в момент взрыва. Хлопок был негромким, приглушенным, ничего особенного, но…

Со звоном вылетели стекла, будто их выдавило изнутри. «Волга» словно попала под невидимый мощный пресс — крыша опустилась вниз, дверцы смялись в гармошку и отвалились. Я вскочил на ноги и кинулся к Сорокину. Он лежал ничком у «Волги», сплющенной, как консервная банка. Перевернул его на спину и Сорокин тут же открыл глаза.

— Все живы? Все целы? — спросил он.

Вроде цел, разве что из носа по щеке потекла струйка крови.

— Все нормально, — отрапортовал я и крикнул:

— Петро, вызывай скорую!

— Не надо скорых, — прохрипел Сорокин. — Везите в «Р. И. П.». Петр, скинь Насте на пейджер «Хлопок. Железка. Эвакуация». Не перепутай. Она знает, что делать.

Ботаник метнулся в отделение.

Из Железки к нам уже бежали сотрудники в милицейской форме. Первым лейтенант Серега.

— Что это было? — Спросил он и уставился на стопку металла, которая только что была машиной. — Полковнику Костенко доложил, он сейчас будет. Так что случилось?

— Взрыв, — ответил парень, который по сути, спас Петру жизнь.

Бритый наголо, с темными глазами, но загорелый до черноты — горный загар сильно отличается от любого другого. Итак, нарисовался последний член нашей экспедиции — Олег Клочков.

Тут же появился Петр.

— Передал? — строго спросил Сорокин.

Он начал вставать. Я хотел поддержать его, но полковник отстранил мою руку и поднялся с земли сам. Только сморщился. Крепкий мужик, подумал с уважением.

— Взрыв? У вас что, газовый баллон? — предположил лейтенант Серега.

Я хмыкнул: конечно, какие еще могут быть версии? Да, в девяностом году народ еще не пуганый. Вспомнил, что первый раз в Барнауле машину взорвали здесь же, возле Железки — в девяносто втором году. Местный бандит Колокоша зарезал кого-то из чеченцев, прямо в ресторане, на глазах у публики. Чеченцы поклялись отомстить, зафрахтовали самолет и вылетели на Алтай целой бригадой. Омоновцы блокировали самолет прямо на взлетке и заставили вернуться в Чечню. Но — месть есть месть, джигиты сказали — джигиты сделали. И в результате взорвали машину Колокоши. Но обошлось без жертв. Веселые времена еще впереди, девяностый год — самый спокойный год предстоящего десятилетия. По крайней мере в той жизни, которую я уже прожил, было так.

Костенко приехал первым, буквально через пять минут после того, как Сорокин встал на ноги.

— Сан Саныч, что стряслось? — он подбежал к нам, протянул руку Сорокину.

— Говори громче, у меня похоже контузия, — Сан Саныч потряс головой, приложил ладони к ушам и сделал несколько глубоких вдохов.

— Что стряслось, спрашиваю⁈ — закричал полковник Костенко.

— Перевозили оборудование, нарушили технику безопасности. Проведем расследование, виновные будут наказаны. — ответил Сорокин, выдав милиции самую безобидную версию случившегося. — Вам сообщим по всей форме.

— Одни проблемы с вами! — Костенко нахмурился. — Вот скажи, Сан Саныч, на хрена нам этот геморрой в городе?

— Чтобы не было еще большего геморроя в будущем, причем в ближайшем, — жестко ответил Сан Саныч.

Мерный рокот привлек внимание. К нам подлетел «Ниссан-Патрол», и взвизгнув тормозами, остановился. За ним мягко подкатил БТР-80, следом подъехал эвакуатор с краном. Не доезжая метров десяти до нас, БТР остановился, башенка повернулась пушкой в нашу сторону. Боковые дверцы открылись, из них выскользнули люди в камуфляже. Бесшумно и быстро окружили нашу группу, ощерившись автоматами на милиционеров.

— Это что еще за хрень⁈ — заорал полковник Костенко. — Сорокин, ты мне весь город на уши поставить хочешь⁈

— Настя! — в свою очередь рявкнул Сорокин.

Из «Ниссана» выскользнула тонкая фигурка. Настя. Девушка подбежала к нам. Я отметил, что сейчас, в юбке — джинсовый верх с пришитым к нему пышным ситцевым подолом — и легкой курточке