Александр. Том 3 - Олеся Шеллина

— У меня траур, Паша, какие увеселения, ты в своём уме? — я удивлённо посмотрел на него.

— Глубокий траур к этому времени снимают уже даже самые набожные люди, — парировал Строганов.

— Конечно, вот поэтому мы с Елизаветой Алексеевной выезжаем время от времени, посещаем салоны, театры. — Я всё ещё смотрел на него недоумённо. — Никто не запрещает нашим подданным веселиться. Ты прав, время глубокого траура уже прошло.

— Я так и подумал, — и этот паразит ухмыльнулся. — Я могу дать вам совет, ваше величество? — спросил он, и я кивнул, разрешая ему продолжить. — Мне как никому другому известно, что реформы, которые вы весьма осторожно начали проводить, стоят очень дорого. И эти двадцать четыре миллиона лучше пустить на что-нибудь более важное. На эти проклятые дороги, например. А вот эти земли можно выкупить, используя вклады купцов.

— Не совсем понимаю, — я помотал головой. Это же твоя тема, Саша, врубайся быстрее!

— Эм, назовём это продажей обязательства на право торговли. — Сдержанно пояснил Строганов. — Освобождение от налогов и беспошлинное открытие торговли на вновь приобретённых территориях. Стоимость обязательства, скажем, три миллиона рублей. В Российской империи найдется достаточно купцов и промышленников, которые будут готовы вложить средства. Под государственные гарантии, разумеется. Новый Орлеан — это действительно очень неплохое место для торговли, что ни говори. А самое главное — это порт. Да что уж там, я сам готов приобрести такое обязательство. Если всё правильно рассчитать, прибыль может пойти уже через пять лет.

— Торговлю всё равно надо развивать, — я задумался. Ну, система откатов была придумана не сегодня, чего уж там. Строганов же пытался придать ей более цивилизованный вид. К тому же купцов все равно придётся на первое время освобождать от налогов, чтобы они укрепиться смогли. «Обязательства», как их назвал Строганов — это просто откат с целью застолбить место, которое в перспективе может стать очень лакомым куском. — Одно условие, Паша.

— Какое? — Строганов тут же посмотрел на меня честными глазами.

— Вы на всей территории открываете русские школы и помогаете нашим попам церкви возвести, — я испытывающе смотрел на него.

— Это нормальное требование, — после минутного раздумья сказал Строганов. — Думаю, что все в итоге согласятся.

— Ну что же, тогда вместе с Куракиным начинайте готовить сделку. Васильева Алексея Ивановича привлекайте, он что-нибудь умное вам посоветует. Тем более что я именно ему отдам распоряжение о подготовке обязательств. — Я принял решение и уже потянулся, чтобы освободить карту и убрать её обратно в шкаф, как дверь открылась.

— Ваше величество, — на пороге застыл Скворцов. — Прибыл Ушаков Фёдор Фёдорович. Спрашивает, примите ли вы его сегодня или придется подождать какое-то время?

— Ну наконец-то! — не сдержавшись, воскликнул я. — Зови его сейчас сюда. И прикажи, чтобы нам приготовили кофе. Паша, оставайся. Вместе поговорим, в том числе и об этих землях, — и я указал на стол.

В кабинет зашёл прославленный адмирал. Он поклонился и покосился на развёрнутую на столе карту.

— Ваше величество, я прибыл сюда сразу же, как только привёл все дела в полный порядок, — негромко проговорил Ушаков.

— Почему вы не прибыли на коронацию, Фёдор Фёдорович? — спросил я, разглядывая этого легендарного человека.

— До меня дошли слухи, ваше величество, что я не вернусь больше в Севастополь в качестве командующего флотом, — спокойно ответил Ушаков. — Разумеется, я постарался оставить все свои дела в порядке, чтобы тот, кто меня сменит, мог сразу во всём разобраться.

— И куда же вы должны будете отправиться, согласно этим слухам? — я продолжал изучать его. Ушаков был очень мало похож на просоленного морского волка. Если бы я его встретил где-то, не зная, кто он, то, вероятно, принял бы за преподавателя университета.

— В Балтийское море командовать галерным флотом, — вздохнул Ушаков.

— Вы знаете Балтийское море? — я даже удивился. Перебрасывать командира, знающего Чёрное и Средиземные моря как собственную баню, в неизвестные ему воды лично мне казалось просто несусветной глупостью.

— А разве это имеет значение? — Ушаков махнул рукой. — Узнаю, что мне ещё делать остаётся.

— Значит, вы готовы идти на галеры? — уточнил я. Строганов тем временем постарался встать таким образом, чтобы его не было из-за меня видно. Всё-таки не просто так это семейство обладает одним из самых значительных капиталов в Российской империи, ой не зря. Паша своего точно не упустит. И это мне в нём, как ни странно, нравилось. Он мне чем-то меня самого прежнего напоминал.

— Если ваше величество решит, что моё место на галерном флоте, то так тому и быть, — твёрдо произнёс адмирал.

— Хм, — я задумчиво посмотрел на карту, а потом перевёл взгляд обратно на Ушакова. — Фёдор Фёдорович, я пока вас ожидал, столько всего про вас наслушался, что даже и не знаю, где там правда, а где выдумки, бабьи сказки.

— Про всех мало-мальски известных людей постоянно болтают. Языки у людей без костей, вот и собирают сплетни всякие, — Ушаков поморщился. — А о чём говорят-то?

— О том, что вы неплохо ладили с вице-адмиралом Горацием Нельсоном, например, — ответил я на вопрос адмирала.

— В общем-то ладить с ним было легко, — немного подумав, заявил Ушаков. — Но иной раз в нём начинало возобладать чванство и гордыня, и Гораций переставал слушать чужих советов. В его оправдание могу сказать, что все мы когда-то грешим подобным.

— Вы разговаривали с ним об Америке? — я посторонился, давая Ушакову взглянуть на карту. Он на неё старательно косился, но не подходил ближе.

— Да, разумеется, но, ваше величество, Лисянский Юрий Фёдорович много раз ходил в Америку в составе английского флота. Насколько мне известно, Резанов Николай Петрович, как представитель Российско-Американской компании, готовит кругосветную экспедицию. Её согласился возглавить Иван Фёдорович Крузенштерн, и Лисянский тоже будет принимать участие в этом путешествии. — Ушаков, наконец, подошёл к карте.

— Кругосветное плавание — это хорошо, — я посмотрел на Строганова, но тот развёл руками, показывая, что не в курсе этих планов компании. — А когда в нём принимает участие государство — ещё лучше. Паша, позови Скворцова, — Строганов сразу же направился к двери, а я повернулся к Ушакову. — Наполеон хочет продать французские земли в