Сотня. Смутное время - Эльхан Аскеров

– Пусть в полонный сбор их отдадут. А ежели я ошибся, и он из горцев, на кого из наших его сменяют, – ответил Матвей, отдавая пленного.

– Любо! – одобрительно кивнул подъесаул. – Отдыхайте покуда. А мёртвых вон туда свезите, – ткнул он пальцем куда-то в сторону.

Бойцы десятка направились в указанную сторону, а Матвей отправился в обоз. Нужно было переодеться и привести себя в порядок. Ходить по лагерю в камуфляже – значит нарываться на насмешки и, возможно, даже проблемы. В темноте его в таком виде запросто можно было за лешего принять. А стало быть, схлопотать пулю от особо впечатлительного караульного можно было играючи.

Добравшись до телеги, где оставил своих коней и вещи, Матвей поздоровался с пожилым обозным и принялся переодеваться. Сменив камуфляж на черкеску и умывшись в соседнем ручье, он вдруг почувствовал, что отчаянно проголодался. Понимая, что до ужина ещё далеко, парень быстро осмотрел коней и, убедившись, что с животными всё в порядке, достал из мешка сухпай. Наблюдавший за ним обозный, попыхивая трубочкой, негромко посоветовал:

– До кошевого сходи. Поспел кулеш у них. Заодно и чаю горячего попьёшь. Старшины сразу велели горячего сварить. Зябко.

– Благодарствуй, дядька, – вежливо поблагодарил Матвей и, прихватив из мешка котелок, отправился к костру.

Заметивший его кошевой молча навалил почти полный котелок кулеша и, протянув толстый кусок хлеба, тихо буркнул:

– На здоровичко, парень. Добре вы там повоевали. Ни один басурман не ушёл.

– На то засаду и затевали, – кивнул Матвей. – Тут-то все целы?

– Слава богу. Обошлось. Есть несколько поранетых, да уберёг господь, не сильно. А у вас?

– Камешками, что пули из валунов выбивали, нескольких поцарапало, а так тоже обошлось, – усмехнулся Матвей с заметным облегчением.

Только теперь он понял, что всё это время внутри у него сидела сжатая пружина. Ответственность за вверенных ему людей. И вот теперь, когда всё закончилось, эта пружина начала медленно распускаться. Присев у костра, Матвей с удовольствием запустил зубы в хлеб и принялся шустро орудовать ложкой. Сыто отдуваясь, он с благодарным кивком принял у кошевого кружку с чаем и, грея о её глиняные бока пальцы, ощутил, как его клонит в сон.

Подошедший к костру обозный, заметив его состояние, едва заметно усмехнулся и, не выпуская чубука трубки из зубов, предложил:

– Ступай пока вон в телегу да поспи. Надо будет, я тебя разбужу.

– Благодарствую, дядька, – бледно улыбнулся Матвей.

– Ступай, ступай, – осторожно подтолкнул его обозный. – Знаю, как опосля боя спать хочется. Особливо ежели бой горячий был.

Сообразив, что спорить и доказывать что-то боевому ветерану просто глупо, Матвей не торопясь допил чай и поплёлся в указанную сторону. Подвинув чьи-то мешки и взбив солому, он накинул на неё свою кошму и, раскатав бурку, улёгся в телегу. Уснул парень едва не раньше, чем коснулся головой своего вещмешка, который использовал вместо подушки.

Разбудил его гул голосов и конское ржание. Высунувшись из-под бурки, Матвей обвёл лагерь сонным взглядом и, не понимая, что происходит, начал выбираться из телеги.

– Собирайся, паря, – с улыбкой велел всё тот же обозный. – Обратно ехать пора.

– Это что же, я тут всю ночь спал? – растерялся Матвей.

– Да тебя не добудиться было. Как лёг, так словно помер. Видать, крепко ты умаялся, – тихо рассмеялся казак.

– Ох, прости, дядька. Я ж, выходит, место твоё занял, – сообразил парень, вспоминая кое-что из правил походной жизни.

– Господь с тобой, казачок. Зато отдохнул. А я и у костра добре выспался, – отмахнулся обозный. – Седлай коней. Выходим скоро. Да, вот ещё. Возьми, поснедай. Завтрак-то ты проспал, а в дороге голодным брюхом бурчать не след.

– Благодарствуй, дядька. Уж и не знаю, чем отдариться, – смутился Матвей, принимая котелок с кулешом.

– Даст бог, сочтёмся, – одобрительно усмехнулся казак в ответ.

Поставив котелок на телегу, Матвей сбегал к ручью и, быстро умывшись, вернулся обратно. Смолотив кулеш, он запил его кружкой уже остывшего чая и, быстро сполоснув посуду, принялся седлать коней. Буян, так и проходивший в табуне, недовольно пофыркивал, то и дело принимаясь плясать на месте. Горячему жеребцу явно не терпелось пуститься вскачь.

– Добрый жеребец. Горячий, – одобрительно проворчал обозный, запрягая в телегу пару серых меринов.

– Так для службы и брали. Для работы вот эти имеются, – ответил парень, оглаживая заводного каурого.

Буян, ревнуя, тут же попытался укусить соперника.

– Не балуй, чёрт, – со смехом отпихивая его морду, проворчал Матвей.

– Ревнивый. То добре. Такой и в бою не подведёт, и раненого не бросит, – усмехнулся обозный, ловко затягивая подпруги на своих конях.

– Его ещё учить да учить. Под седло да в оглобли приучили, а чего серьёзное не знает, – отозвался Матвей, закидывая на каурого перемётные сумы.

Кошевые погрузили в телеги припасы и уже отмытые котлы, и сотня начала выстраиваться на просёлке. Десятники быстро проверили наличие личного состава, и вскоре раздалась команда к началу движения. Матвей чуть сжал колени, и Буян тут же двинулся быстрым шагом.

– Матвей! – послышалось сзади и парня догнал десятник Михей.

– Чего, дядька Михей? – повернулся к нему парень.

– Как стрелки твои, не подвели?

– Справно всё. Только одного я бы больше в такие засады не ставил. Витька, что из молодых. Стрелок он добрый, а вот терпежу не имеет. И молчать не может. На него уж и я, и дядька Егор рычали, а всё одно норовил сказать чего. Словно его чёрт за язык тянет. И на одном месте долго сидеть не способен. Шило в заднице. В общем, в прямом бою он управится запросто, а вот для засады никак не приспособлен.

– Есть у него такое, – качнув головой, вздохнул десятник. – Вроде и вой добрый, и стрелок, каких поискать, а вот ждать совсем не умеет. Словно и вправду шило в заднице и за язык кто тянет. Думал, хоть в засаде поймёт, что дело не простое и норов прибрать потребно. Да, видать, не судьба.

– Ну, так и ставь его в лаву. В строю ему самое место будет. Заодно и присмотрит кто из старших, чтобы в горячке голову не совал куда не надо.

– Подумаю, – задумчиво кивнул казак. – А Егор тебя хвалит. Бает, что засаду ты устроил толково, и сам особо присматривал, как казаки за камнями ховались.

– Так дело-то серьёзное поручено было. Не приведи господи, шевельнулся бы кто, или чего паче, чихнул. Там бы и сгинули все, – развёл Матвей руками.

– Добре тебя пластуны выучили, – одобрительно усмехнулся Михей. – Ладно. Так старшинам и поведаю. Справился ты с уроком.

– Благодарствуй, дядька Михей, – только и нашёлся парень.

* * *

В станицу полусотня