Русская Америка. Сухой закон 4 - Михаил Дорохов

— Позвольте, я… — произнесла красавица.

— Конечно!

Она медленно приблизилась к жеребцу. Обошла его, ещё раз оценивая постав ног, глубину груди, мощную холку, сильную спину. Девушка провела рукой по его шее, говоря с ним тихими, ласковыми словами, которые я не мог разобрать. Конь наклонил голову, прислушиваясь к её голосу, и ткнулся тёплыми губами в варежку. Блум тут же сняла её и прикоснулась пальцами к храпу на морде.

— Он идеален, Алекс, — наконец выдохнула она, и в её голосе звучало благоговение. — Абсолютно идеален. Я… я не знаю, что сказать.

Она повернулась ко мне. Щёки красавицы раскраснелись от мороза и волнения, глаза сияли поистине детским восхищением.

— Мистер Соколов… Алекс… это… это слишком щедро. Я не могу принять…

— Шутите? Я думал подарить его вам ещё когда вы рассказали о нём. Я не приму возражений. Не оскорбляйте меня отказом!

— Спасибо, — прошептала она. И затем, неожиданно для себя самой, сделала стремительный шаг вперёд, обняла меня за шею и крепко прижалась ко мне, забыв о холоде, о сдержанности, обо всех условностях этого времени, — Спасибо! Это самый прекрасный подарок в моей жизни!

Я обнял девушку в ответ, чувствуя холод её щеки на своей, вдыхая пьянящий запах волос. В этот миг не было ни кентуккийской зимы, ни прошлого, ни будущего. Был только один миг. Подобные ему составляют нашу жизнь. Расцвечивают её яркими красками.

Позади раздался деланный кашель горничной. Мы расцепили объятия, и вышедшая из дома девушка произнесла извиняющимся голосом:

— Мистера Соколова просят к телефону.

Я с сожалением отпустил Блум устраивать Лето в стойло, а сам прошёл в дом. Взял трубку.

— Алексей, это Громов.

— Что случилось?

— На квартиру к твоей матери приходили из Бюро по делам детей…

— Зачем? — нахмурился я.

— По поводу нашей маленькой Насти. Похоже, демократы не могут успокоиться из-за «газетной войны». Когда ты будешь в Нью-Йорке?

— Планировал выезжать сегодня.

— Поторопись.

— Узнай — кто там в Бюро мутит воду?

— Уже занимаемся этим…

Глава 13

«Мягкая» сила

На следующий день. Бронкс. Нью-Йорк.

— То есть, этих клерков к моей матери подослал начальник городского Бюро по делам детей? — нахмурился я.

В моём кабинете в офисе «Соколов и Ко» собрались я, Виктор, Мишка, Гарри и капитан Синицын.

— Он самый. Дин Марсо. Живёт на Лонг-Айленде в своём доме. Катается на голубой Изотте.

Я присвистнул:

— Слишком богато даже для зарплаты начальника департамента…

Громов добавил:

— За статьёй про Настю стоит тоже он…

— Это вряд ли, — не согласился я, — Нью-Йорк, конечно, большой город, но Марсо — местечковый чиновник. Скорее всего, ему дали команду топить меня «сверху». Как вы узнали, что это он?

— Некоторые сотрудники демократических изданий очень любят деньги и готовы заложить своих начальников, — усмехнулся Виктор.

Отлично. Радует, что без меня мои люди абсолютно самостоятельно решают подобные вопросы. Однако начальник городского Бюро… Было бы неплохо познакомиться с ним лично.

— Матвей отвезёт меня к нему после обеда. Посмотрим, что он скажет, — хлопнул я рукой по столу.

— Может, просто кого-нибудь послать к нему? — предложил Мишка.

— Хочу лично побеседовать с тем, кто возглавляет один из департаментов города.

— А ты не думал просто дать Насте «трибуну»? — спросил Громов.

Я посмотрел на друга тяжёлым взглядом. Понятно, что они не привязались к беглянке, как моя семья, где теперь жила девчушка. Но выводить девочку под софиты для интервью? Журналисты ради сенсации сожрут её живьём. Не педагогу бывает не понять это сразу. Никакой прессы!

— Исключено. Я не буду делать из ребёнка «экспонат» для газетчиков. Какие новости, пока меня не было?

— Соломон Михайлович едет из Бостона. Он расскажет всё лично. Главное: у него получилось установиться контакт с тем дельцом — Джозефом Кеннеди. Джозеф будет на сезонном фестивале в Атлантик-Сити, где мы будем представлять свои радиоприёмники и проводить трансляцию. Кеннеди согласился увидеться, — ответил Громов.

— Отлично! — я потёр руки, — Если удастся с ним договориться, то можно будет попробовать организовать прямые поставки недорогого вина из Европы!

Гарри подал голос:

— Я пообщался с нищими на улицах…

Сеть из информаторов на улице периодически подкидывала нам интересные вести. И поэтому на заднем дворе «суповых» всегда толклись бродяги города. Их подкармливали, а за сто́ящие новости подкидывали денег.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Ходят слухи, что в порту Нью-Йорка была перестрелка. Там чуть меньше десятка трупов. Кто-то даже застрелил охранника в старых доках…

Я нахмурился:

— И о таком не писали газеты?

— Похоже, полиция максимально скрывает подробности дела.

— Интересно… И что там произошло?

— Из китайского порта на сухогрузе прибыла большая партия «порошка». Её захватили неизвестные налётчики, убившие тех, кто принимал груз.

Внутри меня почему-то вспыхнула тревога. До того времени, как итальянская мафия в Нью-Йорке плотно займётся таким опасным «товаром» ещё был год-два, не менее. Кто мог ввезти подобный груз в Штаты? Но настораживало меня другое:

— И на улицах уже знают, что пришла именно партия «порошка»? Именно БОЛЬШАЯ?

— Да… — непонимающе нахмурился Гарри.

— Странно… Очень странно…

— В чём дело? — не выдержал Рощупкин, озадаченно посмотрев на меня.

— Такие вещи обычно тщательно скрывают. Тем более от копов ничего не утекло в прессу. Представьте себя на месте любого шефа полиции. Покрывать такое — гарантированная «политическая» смерть. Значит, управление полиции Нью-Йорка пытается расследовать дело втихую, чтобы не поднимать волну среди общественности. Но при этом нищие на улицах в курсе — что именно было на сухогрузе…

— Кто-то НЕ из полиции пустил слух? — догадался Громов.

— Похоже на то… Вопрос — зачем? В любом случае, капитан, следите, чтобы эта дрянь не появилась на улицах Бронкса. Если кто-то из барыг продаст хотя бы грамм «порошка» на нашей территории — принимайте самые жёсткие меры, — напутствовал я Синицына.

Начальник моего охранного агентства лишь кивнул в ответ, молча принимая указание. А я продолжил:

— Гарри, пусть бродяги на улицах попытаются разузнать подробности. Если партия «порошка» действительно большая, то стоит такую кучу денег, что в городе может начаться стрельба. И вообще! Это для всех! Было бы неплохо знать — кто