Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 - Ник Тарасов

в дверь. Но в этот раз, раньше обычного. Я открыл и увидел лакея в богатой ливрее:

— Егор Андреевич Воронцов?

— Предположим, — зевая ответил я.

— Его сиятельство градоначальник Глеб Иванович Дубинин передаёт вам приглашение на прощальный обед сегодня в полдень. Будут присутствовать некоторые господа, с которыми вы познакомились на приёме. Его сиятельство будет рад вашему присутствию.

Я хотел было отказаться — времени мало, нужно готовиться к отъезду. Но понимал, что отказ может обидеть градоначальника, который столько для меня сделал.

— Передайте его сиятельству, что я обязательно приду, — сказал я лакею. — И благодарю за приглашение.

Лакей поклонился и удалился. Я вернулся в комнату, где Машенька уже проснулась:

— Кто там был, Егорушка?

— Приглашение от градоначальника на прощальный обед, — вздохнул я. — Придётся идти, неудобно отказываться. Наш отъезд снова откладывается.

— А я с тобой? — с надеждой спросила Машка.

— Конечно, — кивнул я. — Приглашение на нас обоих, я думаю. Глеб Иванович к тебе хорошо относится, захочет попрощаться.

Машенька обрадовалась:

— Тогда мне нужно платье хорошее надеть! И причёску сделать…

Она засуетилась, доставая наряды и прикидывая, что лучше подойдёт. Я оставил её этим важным занятиям и спустился вниз, где Захар уже распоряжался погрузкой вещей.

— Егор Андреевич, — окликнул меня Фома, сидевший за столиком с чаем, — доброе утро! Готовы к отъезду?

— Почти, — ответил я, садясь напротив. — Только вот градоначальник на обед пригласил, придётся зайти. Завтра поедем.

— Ничего, подождём, — философски заметил Фома.

К полудню мы с Машенькой, одетые в лучшие наряды, прибыли к особняку градоначальника. Нас встретил всё тот же лакей и проводил в уже знакомую столовую, где за длинным столом сидели несколько знакомых лиц.

— А, Егор Андреевич! Мария Фоминична! — воскликнул Глеб Иванович, поднимаясь нам навстречу. — Рад, что вы смогли прийти!

Он пожал мне руку, а затем галантно поцеловал руку Машеньке:

— Проходите, садитесь! Сегодня скромный обед в узком кругу — только самые близкие друзья!

За столом я узнал нескольких гостей с того приёма. Барон Строганов кивнул мне с улыбкой. Генерал Давыдов поднял бокал в знак приветствия. Полковник Волконский подмигнул. Купец Беляев… О, так вот он сам пришёл, а не только своего наглого управляющего прислал.

Мы расселись за столом, и слуги начали подавать блюда. Обед был действительно скромным по сравнению с тем грандиозным приёмом — всего пять перемен блюд вместо двадцати. Но качество еды было превосходным.

— Егор Андреевич, — обратился ко мне градоначальник, когда первые блюда были поданы, — я собрал здесь людей, с которыми вы познакомились на приёме и которые выразили желание с вами сотрудничать. Подумал, что будет правильно дать вам возможность ещё раз всё обсудить перед отъездом.

Я кивнул с благодарностью:

— Очень любезно с вашей стороны.

Барон Строганов первым воспользовался возможностью:

— Егор Андреевич, я получил ваш ответ через моего управляющего. Понимаю, что вы не можете приехать немедленно. Но очень надеюсь увидеть вас весной на моих заводах. Проблемы с доменными печами только усугубляются.

— Обязательно приеду, барон, — заверил я. — Как только установится хорошая погода и дороги станут проходимыми. Обещаю.

— Буду ждать, — кивнул Строганов. — И помните о моём предложении насчёт металла по себестоимости. Оно остаётся в силе.

Генерал Давыдов откашлялся:

— Егор Андреевич, я хотел бы публично поблагодарить вас за согласие помочь с модернизацией завода. Это огромная услуга государству. Буду рад началу нашего сотрудничества.

— И я рад, Пётр Семёнович, — ответил я. — Думаю, вместе мы сможем добиться отличных результатов.

Полковник Волконский весело добавил:

— А я уже успел похвастаться перед товарищами, как быстро вы разобрались с моей каретной рессорой! Теперь они все хотят, чтобы вы и их проблемы решили! Так что готовьтесь к наплыву просьб!

Все рассмеялись. Я тоже улыбнулся:

— Буду рад помочь, если смогу. Но прошу понимания — я не чудотворец, не все проблемы решаются быстро.

Купец Беляев, который до этого молчал, неожиданно обратился ко мне:

— Егор Андреевич, прошу принять извинения за поведение моего управляющего. Антон Павлович превысил полномочия, вёл себя неподобающе. Я его уже наказал за это — лишил месячного жалованья и сделал строгий выговор.

Он помолчал, потом продолжил:

— Если вы всё ещё готовы рассмотреть возможность сотрудничества, я был бы рад обсудить это на новых условиях. Без эксклюзивности, на честных и прозрачных началах.

Я внимательно посмотрел на купца. Он выглядел искренним, и жест с наказанием управляющего говорил о серьёзности намерений.

— Хорошо, Фёдор Кузьмич, — кивнул я. — Готов обсудить. Но не сейчас, не в спешке. Дайте мне вернуться домой, обдумать всё спокойно. Потом напишу вам письмо с ответом.

— Справедливо, — согласился Беляев. — Буду ждать.

Обед продолжался ещё добрых два часа. Между переменами блюд гости подходили ко мне с различными вопросами и предложениями. Я вежливо выслушивал всех, но твёрдо повторял одно и то же: дайте мне время вернуться домой и всё обдумать, я обязательно отвечу письменно каждому.

Машенька тем временем беседовала с жёнами присутствующих господ. Я видел, как она улыбается, кивает, отвечает на вопросы. Держалась она молодцом, хотя я замечал лёгкую усталость в её глазах.

Наконец обед подошёл к концу. Градоначальник поднялся с бокалом:

— Друзья, позвольте мне произнести тост! За Егора Андреевича Воронцова — человека, который спас мне жизнь и который, я уверен, принесёт огромную пользу нашему государству! За Марию Фоминичну — прекрасную даму, украшающую наше общество! За их здоровье и процветание!

— За здоровье и процветание! — подхватили гости, поднимая бокалы.

Мы чокнулись, и я почувствовал приятное тепло в груди — не от вина, а от искренних пожеланий этих людей.

После тоста гости начали расходиться. Глеб Иванович проводил нас до выхода:

— Егор Андреевич, — сказал он тихо, когда мы остались наедине, — помните, что говорил. Двери моего дома всегда открыты для вас. Если понадобится помощь, совет, поддержка — не стесняйтесь обращаться. Вы спасли мне жизнь, и я никогда этого не забуду.

— Благодарю, ваше сиятельство, — искренне ответил я. — Ваша доброта много значит для меня.

Мы обменялись рукопожатием, он обратился к Маше:

— Берегите себя, Мария Фоминична. И будущего малыша тоже.

— Спасибо, ваше сиятельство, — покраснела Машка.

Мы попрощались и вышли к карете, где нас уже ждал Захар. Когда мы отъехали от особняка, Маша