Миротворец-2 - Сергей Тамбовский

— Оригинально… — улыбнулся Алексей, — у нас обычно наоборот делают — из метрополии высылают в отдаленные места.

— Так уж получилось… — развел руками Педро, — в Испании он жил в столице, закончил образование в университе, продолжил заниматься политической деятельностью, в частности вывешивал флаг Кубы на своем балконе. А в 79 году он вернулся на Кубу под чужим именем… вместе со своей соратницей Кармен Сайяс, она там и стала его женой… вскоре его выслали в Штаты, оттуда он и начал руководить вторым действием повстанцев, а с год назад прибыл в провинцию Орьенте и возглавил восстание уже лично.

— Что я могу сказать… — побарабанил пальцами Алексей, — службы безопасности что Кубы, что Испании работают из рук вон плохо. Вместо того, чтобы навечно запереть этого революционера в тюрьме или на этом… на вашем острове Пинос, власти терпеливо и с прилежанием воспитали своего, можно так сказать, могильщика.

— Наверно вы правы, — вздохнул Педро, — но сделанного уже не вернешь, надо работать с тем материалом, который имеется…

— Хорошо, давайте теперь подробности про Гомеса, — попросил Георгий.

— Максимо Гомес, — продолжил свой экскурс в историю офицер, — родился на Гаити, получил образование в военной академии в Испании, кадровый офицер. Участвовал в подавлении восстания на Гаити, а после этого резко поменял свои взгляды и присоединился к первому мятежу на Кубе, в 68 году. Фактически руководил этим мятежом, а после подавления у него было все почти так же, как и у Марти — эмиграция в Штаты, возвращение в провинцию Камагуэй, сейчас он там главнокомандующий у мятежников…

— Губернатор что-то говорил про бои на мачете, — вспомнил Георгий, — расскажите, что это такое…

— Верно, — ответил Педро, — мачете это длинный и широкий нож, местный аналог сабли, длиной в полметра и более. У нас его широко используют при уборке сахарного тростника… или просто в джунглях — чтобы очмщать себе проход от лиан и кустарников.

— Да, — согласился Георгий, — саблей много тростника не нарубишь.

— Так вот, про бой на мачете… он в принципе сходен с боем на мечах или тех же саблях, но есть некоторые особенности. В частности у мачете совсем отсутствует гарда… эфес, защищающий кисть от ударов. Ну и оно, мачете, гораздо более легкое, чем меч или сабля, поэтому его легче выбить из руки сильным ударом. Так вот, Максимо Гомес систематизировал все приемы и способы обращения с мачете и создал нечто вроде японского кэндо, самурайского искусства боя на мечах. Мятежники сейчас активно осваивают эту технику — бои с ними на рукопашной дистанции очень опасны.

— А вот, кажется, и ваше Варадеро, — прочитал наименование населенного пункта на обочине Алексей, — что хоть оно обозначает, это слово?

— Всего-навсего причал, — ответил Педро, — ну или стоянку для яхт… яхт-клуб, можно сказать.

Глава 23

— Ну вот он самый и есть, мыс Варадеро, — продолжил испанец, указывая вперед, — 20 километров чистейшего песка, километр в самой широкой части, а так и сотня метров бывает. Чуть подальше если проехать, там народу вообще не бывает.

Экипаж проехал еще с километр, тогда русские офицеры искупались в чистейшей воде (позднее этот пляж признают самым чистым в мире), снова оделись и отправились в обратный путь.

— Не стоило наверно так далеко ехать, — сказал Георгий, — примерно такого же добра полно и рядом с Гаваной.

— Наверно, ты прав, — поддержал его Алексей, а затем задал новый вопрос испанцу, — так какое самое главное требование у мятежников, напомните?

— Требование простое, — тяжело вздохнул Педро, — Куба либре… что означает — дайте Кубе свободу, а сами убирайтесь куда-нибудь подальше.

— О, — встрепенулся Георгий, — я где-то слышал такое словосочетание… вспомнил, это название коктейля.

— Точно, есть такой, — не стал отрицать Педро, — ром плюс сок лайма плюс немного кока-колы. Ну и кубик льда конечно… популярный напиток.

— Надо будет попробовать… — задумался Алексей, — про Либре-Кубу я понял — это и все их требования или еще какие-то есть?

— Есть и другие, — еще более тяжело вздохнул испанец, — сократить налоги, убрать импортные пошлины, легализовать проституцию…

— Опа, — усмехнулся Георгий, — про последний пункт можно поподробнее?

— Можно, почему нет… у нас на Кубе торговля своим телом это очень древний и популярный вид деятельности. Примерно каждая четвертая женщина занимается этим бизнесом, если его можно так назвать… сейчас он считается как бы в серой зоне — власти делают вид, что не замечают его, а женщины делают вид, что работают в какой-то другой сфере. Естественно, что такое положение дел привлекает много криминальных элементов… ну сутенеров, если говорить честно. Налоги тут никакие не платятся, а просто определенная доля доходов перетекает в карманы сутенеров… которых крышуют большие боссы преступных сообществ, у нас их минимум две такие группировки на острове.

— Тааак, — почесал затылок Алексей, — и что это за группировки, можно рассказать?

— Конечно… обе они состоят из этнических итальянцев, такое название «коза ностра» слышали?

— Конечно, — кивнул Георгий, — «наше дело» в переводе… еще их называют мафией.

— Правильно, мафией… выходцы из Сицилии, перебравшиеся в Нью-Йорк, Френк Кастелло и Дэвид Лански у них лидеры. С недавних пор эти сицилийские бандиты начали осваивать и Кубу — место курортное, денег у отдыхающих много, поразвлечься многим хочется, вот они и устремили свои взоры на нас.

— А что, сфера их интересов затрагивает только проституцию?

— Не только, тут еще и игорный бизнес, который тоже у нас существует на очень странных условиях — он вроде бы есть, но если присмотреться, то его как бы и нет… к этому еще приплюсовались и наркотики, героин и кокаин.

— Стоп, — притормозил словесный поток испанца Георгий, — они же в аптеках продаются, эти героин с кокаином — при чем тут преступность?

— У нас уже не продаются, несколько лет, как их только по рецептам отпускают — слишком много стало неприглядных случаев от их бесконтрольного употребления.

— Понятно… и эти ребята, как уж их… Кастелло и Лански решили обеспечить всех страждущих граждан наркотическими средствами?

— Да, такой процесс пошел, — грустно отвечал Педро, — так вот, возвращаясь к проституции —