Гений МАЗа - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

в реальности 180 или 230. Его приборы приводятся тросиком спидометра и неизбежно врут. Передние ведущие колёса по льду пробуксовывают гораздо больше, чем по сухому. По идее, приближаясь к повороту на скорости 120–130, я должен уже метров за 50–60 повернуть руль, сорвать машину в занос, двигаясь бортом вперёд, так она затормаживается куда эффективнее, чем педалью и по прямой. Нужно поймать сцепление с дорогой и вытащить в новом направлении, когда нос поравняется со створом на выходе из виража, стараясь не замечать, что сосны промелькнули в каких-то двух метрах от дверок. Всё равно выхожу на прямую с потерей темпа, снова разгоняюсь, иначе в 84 не уложиться. Но на спецучастке должен проделывать то же самое, подлетая к повороту на 160-ти!

Если опоздаю на те самые два метра, и спасительного сугроба не хватит, сосны примут наш «жигуль» в свои деревянные объятия.

Почему я всё равно рисковал, не обременённый обязанностью занять призовое место? Потому что на гоночной трассе никто из нас не поедет, словно в булочную.

Когда выехали к Невскому кольцу, набрав на КВ жалкие пару штрафных минут, Ваня открыл дверь с облегчением.

— Слышь, Серёга. Я, конечно, тебе доверяю. Но за эту ночь у меня волосня даже в трусах поседела.

— Одень новые труселя, без седины.

Мне пришлось не легче. На отдых отведён час, фактически получилось больше, потому что организаторы задумали общий старт, практически гарантирующий многочисленные столкновения в столпотворении, машин с объёмом 1500–1600 выйдет около шести десятков! В ожидании других любителей слепого полёта я отправился в заводской «икарус», непривычно малолюдный, забрался на койку второго яруса и долго ворочался, пока адреналин клубами и с шипением валил из ушей, выветриваясь из крови. Потом мгновенно ухнул в забытьё практически без сновидений.

Лишь под занавес приснилось, что в «икарусе» откуда ни возьмись появилась Марина, привычно гладит меня нежными пальчиками по щеке — так, как я люблю. Аж мурлыкать начал…

— Серёжа, вставай!

Это была Валентина. Не трясла за плечо, а очень интимно проводила ладошкой по лицу, рука была шелковистая и одуренно пахла, я даже почувствовал возбуждение.

— Сколько до старта?

— Тридцать минут. Мельников машину проверил, уверяет: всё в лучшем виде. Но ты не ел с ночной. Позавтракаем вместе? Четверти часа хватит.

— С удовольствием.

Болтали. Она поделилась, как натерпелась страха с Русских, их разок хорошо развернуло и всадило в сугроб. Но — обошлось.

— Зато вы прикатили без штрафа. Мы с Мельниковым нахватали 2 минуты. Видишь, я тебя правильно отправил к Ване на стажировку. Он не только лучше меня, некоторые приёмы знает другие. Мотай на ус!

— Но скучный и женатый. Серёжа! Я больше не в твоём экипаже, по работе и в спорте никак не связаны. Не хочешь поужинать вместе — не в «икарусе», а когда вернёмся в Минск? И какие у тебя планы на Новый год?

Вот покатило… Сначала Марина первой кинула мяч на моё поле, предложив рассчитаться рестораном, что без вариантов переросло в свидание с обещанным продолжением. Валя тоже вполне себе и, вдобавок, гораздо проще в общении, когда надо — свой парень, но и девушка что надо. Где вы были все, пока я сох в одиночестве? Почему то пусто, то густо?

Хотя с Катей и сидевшей напротив начинающей гонщицей мог замутить в подходящее время, зря жалуюсь. Марина права — мучился воздержанием и тянул время.

— Прости, но я не один. И поужинать можем вместе, и Новый год встретить, но только если ты придёшь со своим парнем.

Промолчала. Куснула бутерброд, похоже, потерявший для неё половину вкусовых качеств.

— Я — одна. Что же, не буду мешать.

Положил ей пальцы на запястье. Руки у неё скорей как у медика, а не автомобилиста, не испорченные гаечным ключом. Бережёт.

— Не расстраивайся. Пока и я был один, не имел права даже смотреть в твою сторону. Мы — гонщики. Значит, звёзды не сошлись. Но всё что ни происходит — то к лучшему, встретишь парня приличнее меня.

— Почему ты уверен, что к лучшему?

— Иначе наши потомки, построив машину времени, вернулись бы в прошлое и поменяли всё. Значит, наша реальность — наиболее благоприятная из возможных.

Я убрал руку, а Валя рассмеялась. Это лучше, чем грусть.

— Ты — фантазёр. Путешествия во времени невозможны!

— Ещё как возможны. Точно знаю, только рассказать не могу. Стр-рашная тайна!

— Иди ты!

— Зуб даю. Прикинь, сто лет назад никто не поверил бы, что русский человек прогуляется по Луне.

Она не подозревала, к грани какого секрета я подошёл, даже Марине ничего подобного не доверил. В любом случае, настроение поднялось. В итоге опустился в лоханку пилотского кресла, улыбаясь.

Расстановка на старте по итогам первого участка, мой результат неплохой, место во втором ряду. Предстартовый отсчёт, взмах флажка… Погнали!

Гонка начинается с троганья. Газ в пол и пробуксовка колёс сто лет не нужны. За три секунды до начала движения давлю на все три педали, газом держу 3500–4000 оборотов, сцепление — ровно в начало контакта диска. Освобождаю тормоз и плавно отпускаю левую педаль, «жигуль» ровно трогается… и тюкает в задний бампер переднего, не сумевшего уйти со старта аккуратно и быстро.

Сохраняю контакт, пихаю, помогаю ему набрать скорость, потому что обойти не могу, справа и слева плотно. Его синяя ВАЗовская «тройка», наконец, понеслась вперёд от дружеского пенделя, я разгонялся в воздушном мешке за его спиной и в конце первой прямой, вынырнув из-под кормы переднего, влетел в поворот по внутренней дорожке прямо перед его носом, обогнав.

Со стороны это смотрится забавно. Автомобили раскочегариваются сотен до полутораста и мчатся к повороту, явно не успевая затормозить. Но не вылетают через снежный отбойник, потому что водители пускают их поперёк движения, это гораздо эффективнее и по чистому льду, а не только на лесном участке. В отличие от леса, идут кучно, несутся боком строго параллельно, будто репетировали вместе перед парадом.

На сухом летнем асфальте выход из закругления зависит от мощности мотора, здесь в большей степени от правильности работы педалями и выбора нужной передачи, второй или третьей. Даже базового жигулёвского 1200 хватило бы для пробуксовки, лошадями под капотом приходится распоряжаться с умом, что выходит далеко не всегда.

Я обогнал троих, но пропустил вперёд литовскую машину, такую же «шестёрку» с 16-клапанным мотором. Думаю, кто-то из братьев Гирдаускасов, что необычно, они предпочитали группу подготовленных. Его жёлтый «жигуль» вклинился между