Цена империи. Выбор пути - Игорь Аркадьевич Черепнев

курсе дел. Письма от него приходили, в которых он представлял сжатую, но тщательно подготовленную информацию о военной сфере Ирана. Но, к сожалению, после моей коронации корреспонденций больше не было. Да и я, честно говоря, после взрыва в Зимнем и борьбы за выживание, и своего личного и державы в целом, как-то подзабыл об этом и удовлетворялся докладами военного министра Милютина и министра иностранных дел Гирса.

А вот это не есть хорошо. Как говорится, доверяй, но перепроверяй. Надо разузнать, как там дела у полковника Домонтовича. Последнее, что доходило до меня, было то, что глава миссии Зиновьев, вместо помощи, ставит палки в колеса. Не нравится этому штафирке, что шах Ирана полковника жалует и напрямую с ним общается. Мало того что сам пакостит по возможности, но еще и своих подручных натравил. Есть там такая парочка Панафидин и Похитонов. Особенно опасен последний. Талантлив шельма, пятью языками владеет: французским, персидским, турецким, арабским и новогреческим. Но есть за ним грешок один. В 1876 году в течение трех месяцев, отбывая воинскую повинность, ухитрился заразиться неприязнью к людям в офицерских мундирах. Вот теперь и пытается отыграться, шпак недоделанный. Ладно, с ним и ему подобными я разберусь, но боюсь, что меня уже опередили. Не могла эта свара пройти мимо ушей и глаз британцев, а уж как использовать внутренние русские раздоры – их учить не нужно. Они и так мастера экстра-класса, одно слово рептилоиды, блин.

Стоп!!! Вспомнил, что меня беспокоило последнее время. Я же сам дал добро на установление обременительного тарифа на европейские транзитные товары, идущие в Персию, дабы дать преимущества для русской торговли и заодно немного урезать доходы британских купцов. Судя по докладам, русские торговые дома стали практически монополистами в Северной Персии. Но, зуб даю, не простят английские джентльмены такого наезда на содержимое их кошельков, и нужно ждать очередной подлянки и как всегда чужими руками, а скорее всего они уже заложили где-то мину и часики тикают. А вот где рванет и что это будет, одному Богу известно. Все, звоню генералам Милютину и Ванновскому и назначаю срочное совещание, заодно выясню про полковника Домонтовича, и не пора ли ему из разряда господ переходить в категорию превосходительств.

Глава вторая

Есть ли у меня план, или что вы курите, мистер Фикс?

Планы – это только набор намерений. Если они тут же не перерастают в конкретные действия, направленные на достижение ваших целей. Но важно помнить, что каждая минута, потраченная на планирование, будет потом экономить огромное количество времени и денег.

Дмитрий Васильевич Брейтенбихер

Москва. Кремль.

15 мая 1884 года

ЕИВ Михаил Николаевич

Так и крутится в голове этот старый мультфильм, снятый за бугром, про вокруг света… И эта фразочка от мистера Фикса, весьма неоднозначного звучания. В голове застряла. Мешает. Но не сильно. Работать могу, да. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Военный министр и начальник Генерального штаба, услышав о теме совещания, практически хором запросили несколько дней для подготовки. С одной стороны, время не терпит, а с другой – их высокопревосходительства успели прекрасно изучить мой стиль работы, а также реакцию на «немогузнайство» или, того хуже, на попытку украсить царственные уши лапшой, сиречь обмануть царя-батюшку. Упаси бог, я не намекаю лично на Милютина или Ванновского, это компетентные специалисты и честные служаки, но прецеденты все же были. Правда, никто не лишился головы, это как-то не гуманно в наш просвещенный девятнадцатый век, но как минимум вылетали со своих должностей в отставку с формулировкой «без пенсии и мундира». Когда пришел назначенный день и Витте доложил о прибытии их высокопревосходительств генералов от инфантерии, мне хватило одного взгляда на их туго набитые портфели, для того чтобы понять, что они капитально подготовились к сегодняшнему совещанию. Правда, наличие на их лицах выражения решимости, разбавленной толикой смущения, заставило меня грешным делом вспомнить о событиях 20 июля 1944 года и о той роли, которую сыграл в ней оберст Клаус фон Штауффенберг. Так, кажется, сбылась мечта моего начальника охраны: у его босса наконец-то выработалось спасительное чувство здоровой паранойи по отношению к потенциальным заговорщикам. Ладно, пошутили и будя. Пора переходить к делам.

Тем временем Милютин, коему предстояло исполнить роль первой скрипки в концерте, пардон – в докладе, расстелил на столе большую карту Ирана с сопредельными территориями. Ванновский аккуратно разложил поблизости несколько папочек с надписями: артиллерия, кавалерия, пехота, арсенал и прочая, так сказать, «военно-штабная бухгалтерия». В общем, было примерно то, что входило в картотеку немецкого шпиона фон Борка, чью роль в фильме «Шерлок Холмс и доктор Ватсон: Двадцатый век начинается» блистательно сыграл Леонид Куравлев. Военный министр только набрал воздух в грудь, готовясь приступить к докладу, как я прервал его вопросом:

– Дмитрий Алексеевич, прежде чем мы начнем наше совещание, мне хотелось бы узнать, как складываются дела у полковника Домонтовича в Тегеране? Что-то давненько я не получал от него известий, а помнится, он был на хорошем счету у шаха и сумел изрядно выучить свою казачью бригаду. Что он вам докладывал в последнее время?

Милютин на мгновение застыл, но затем легкая растерянность на его лице сменилась решимостью, а затем и спокойствием.

– Дело в том, государь, что генерального штаба полковник Домонтович в настоящее время находится в пределах Российской империи и назначен на должность начальника штаба Кавказской кавалерийской дивизии.

Твою ж дивизию, вот не зря было у меня плохое предчувствие. Это кто у нас такой умный нашелся, чтобы сделать такой подарок нашим заклятым друзьям с Туманного Альбиона? Найду – на ноль помножу и в правах понижу ниже плинтуса, невзирая на чины и регалии. Убрать из ближайшего окружения Насереддина человека, способного подчинить своей воле несколько сотен мохаджиров, с молоком матери впитавших ненависть к Русской Армии, которая заставила их покинуть Кавказ и найти себе прибежище в Персии? Да, они не воспылали любовью к Российской империи, но они признали своим вожаком русского полковника, который в боевом искусстве превосходил любого джигита из их числа, и при этом он еще и держал свое слово. Впервые за годы жизни в Персии они встретили командира, который не только не вымогал у них бакшиш, но напротив, следил за тем, чтобы они получали надлежащее им жалованье и провиант. И не известно, как они примут другого русского офицера.

В числе тех наук, коим обучают в военных училищах и академиях Российской империи,