Телохранитель Генсека. Том 6 - Петр Алмазный

— Это понятно. Смысл разговора? — я посмотрел на Кобылина.

Тот, прослушав начало диалога, приподнял брови:

— Один точно Калугин. Я умирать буду, его голос ни с чьим не перепутаю. Пока обмен любезностями и кодовые фразы, как я предполагаю, — Кобылин присел на край стола, поближе к Даниилу. — По общей тональности разговора могу предположить, что объект, имеется в виду Мастерс, очень недоволен результатами. И считает, что вложенные деньги не отработаны. То есть результат близок к нулю.

— Федор, ты не е… гм… не парь мозги, переводи дословно, — я вздохнул.

— Да без проблем. Вот сейчас Мастерс говорит: «Мистер Хаслер»… это ловкач по нашему… «Вы не отработали вложенные средства. И это не мои средства. Я бы, может быть, вас и простил. Но Большой Босс снимет с нас голову за такой прокол, вы это понимаете». И тут этот «Хаслер» отвечает: «Да ничего страшного, Джон, попробуем еще раз. Вариант „Б“ не хуже». Тут опять Мастерс: «Уже были и „Б“, и „С“, и „Д“. результат близкий к нулю. Когда это уже закончится. Мы пошли вам навстречу. Ваши родственники ни в чем не нуждаются. Мы выполнили все ваши условия. Почему нет результатов?» Тут Калугин: «Спешка никогда до добра не доводит, а мы все спешим, спешим». Дальше снова этот Хаслер: «Вы это меня напрямую спрашиваете? Вам не кажется, что это похоже на дешевый шпионский детектив? Мистер Джон… — тут советский собеседник, которого Мастерс назвал Хаслером, знакомо хохотнул, совсем как тогда, когда рассказывал мне, как запоминать английские слова, — … Джеймс Бонд⁈». Дальше опять Мастерс: «Я ценю ваше чувство юмора. Но вы есть подставить меня под… как это у вас говорить по русски? Под молоток! Вы дать информация раньше, чем она есть».

— Ты переводи-то без акцента, — попросил Кобылина.

— Простите, увлекся. Дальше Мастерс требует, чтобы Калугин выдвинул против вас, Владимир Тимофеевич, обвинение. И говорит, что вы слишком путаете планы. Требует вашего физического устранения.

— У тебя с Калугиным, помнится, давние счеты, — заметил я. — Вот и займись им.

Кобылин взял под козырек, забыв, что не в форме и тут же вышел. Вошел Газиз со стопкой свеженапечатанных фотографий в руках. Я быстро просмотрел снимки. Надо сказать, что Люся очень фотогенична. В основном на фотках была она. Но вот пара фотографий порадовала — мой недавний знакомец Бережков на фоне официанта с с пивными кружками в руках. Рядом с ним Калугин, в коричневом клетчатом пиджаке и оранжево рубашке. После их фото со спины, на выходе из пивной.

Пивная «Яма» — это такое место, где за соседними столиками могли сидеть как работники культуры, так и простые работяги. За одним столом рассказывали анекдоты про Брежнев, а за другим обсуждали сущность бытия. Под пивко и рыбку.

Фактически после этого разговора Мастерс напился. И фотографировала его, как я понимаю, Люся — просто балуясь. Мастерс сначала прикрывал лицо, потом уже позировал не скрываясь, с американским «смайлом» во все тридцать два зуба. Напился он не просто так, видимо, прокол с Белоярской АЭС сильно стукнул по нему.

— Владимир Тимофеевич, вас к телефону. Леонид Ильич… — Даня прижимал к груди телефонную трубку.

— Да, Леонид Ильич, слушаю, — ответил я, подняв трубку паралельного телефона.

— Володечка, вот и хорошо, что не поехал, — услышал я рокочущий голос Генсека. — Там без тебя со всем разберутся. Сейчас телевизор включи. Там хорошо подготовили. Потом ко мне, в Заречье подъедешь. Поговорим по итогам. И тут Уолтер Крон Кайт прилетает. Вот с ним и приедешь. В аэропорту его встретят, кому нужно, из МИДа там подсуетятся. Ты с ними сразу в Заречье. Дам интервью, после с тобой поговорим.

И он закончил разговор. Я положил трубку, обвел своих серьезным взглядом.

— Ребята, пока отчеты пишите, никуда не высовывайтесь. Похоже, серьезная игра заворачивается, — я смахнул микрокассету с копией разговора Мастерса с Бережковым в карман. — Андрей, включи телевизор.

Карпов подошел к столу, на котором стоял новый телевизор «Горизонт». Нажал кнопку и экран пошел серыми полосами. Когда телевизор нагрелся, раздались знакомые позывные интервидения и на экране появилась картинка с изображением здания Верховного совета в Кремле.

На экране после заставки появился Игорь Кириллов, как всегда сухой, подобранный и официальный.

— Уважаемые товарищи, в последнее время ряд западных средств массовой информации распространяет слухи об аварии, якобы произошедшей на Белоярской атомной электростанции. Чтобы развеять эти слухи, большая группа иностранных ученых и корреспондентов, в том числе генеральный директор МАГАТЭ Сигвард Эклунд посетили Свердловск и город Заречный, где располагается Белоярская атомная электростанция. Сейчас наши корреспонденты осуществят прямое включение из города Заречный и из центра Свердловска…

На экране сменилась картинка. Появилось изображение Белоярской АЭС, памятный мне проспект. По проспекту гуляли люди, матери катили коляски, прошла цепочка ребятишек детсадовского возраста. Малыши держались за руки и переходили через дорогу.

Камера крупным планом показала табло, на котором высвечивалась цифра «12.1».

Голос корреспондента за кадром:

— Сейчас подъезжает делегация ученых и представителей западной прессы во главе с Сигвардом Эклундом….

Камера крупным планом подъехала к автобусу, и которого неспешно даже с некоторой опаской, выходили журналисты и ученые. В руках у многих были счетчики Гейгера.

— … мы вам показываем уровень радиации на индивидуальных приборах… — камера приблизилась к седому мужчине с большими залысинами надо лбом и очками в массивной оправе на носу. — Как вы видите, в руках у генерального директора МАГАТЭ Сигварда Эклунда счетчик тоже показывает нормальный уровень радиации… — камера переместилась к рукам гендиректора и показала крупно те же цифры. Корреспондент за кадром спросил:

— Мистер Эклунд, вы доверяете своим приборам?

Эклунд широко улыбнулся:

— Да-да, я вижу, что все прекрасно, что наши газеты подняли панику совсем зря. Сейчас мы проедем на станцию думаю, наши хозяева разрешат нам провести замеры на месте.

Дальше шло большое интервью с директором АЭС Малышевым. Вадим Михайлович обстоятельно рассказывал гостям о работе АЭС, не преминул похвалиться о запуске третьего энергоблока на быстрых нейтронах и вообще чувствовал себя как именинник. Он буквально светился.

— Для меня большая честь рассказывать о проделанной нами работе таким высоким гостям, — говорил Малышев.

Корреспондент переключился на состав 'гостей, выхватывая лица крупным планом, пока не остановился на лице Сахарова. Я хмыкнул — быстро же его доставили!

— Сейчас мы попросим прокомментировать происходящее