Пионер. Том III - Клим Ветров

«Старому городу», чтоб не прорвались с той стороны. — Он энергично колотил пальцем по карте, словно уже видел бойцов на постах. — Каждый пост — трое, с рацией и пушками!

Слава Солдат хмыкнул, перестав надувать щеки.

— Патрули патрулями, но нужен кулак. Что-то вроде группы быстрого реагирования. Десять, а лучше пятнадцать человек, на колесах — Он мотнул головой в сторону двора где стояли машины. — Чтоб могли домчаться куда угодно и затыкать дыры, если где-то начнется движ!

Я вздохнул, собирая мысли. Цифры быстро складывались в голове.

— Считаем: блокпосты — четыре по три человека, это двенадцать. Рынок — минимум десять на постоянку, плюс смены. ГБР — десять. Еще резерв, связные, координаторы… Итого, как минимум пятьдесят штыков. На постоянной основе. И это только старт. Плюс оружие, боеприпасы, горючка, жратва…

Миха отмахнулся, его лицо расплылось в самоуверенной ухмылке. Он явно чувствовал себя героем момента.

— Пфф, не проблема, шеф! Считай, что народ уже есть! Половина пацанов готовы, еще по району наберем — мужики тоже не дураки, порядка хотят. Оружие? Со склада раздадим что есть, на первое время хватит. Разобьем на группы, назначим старших — и вперед! Можно хоть завтра начинать! — Он выпятил грудь, словно готов был прямо сейчас возглавить штурм.

Обговорив последние детали, договорились: завтра утром — общий сбор на базе. Огласить план, сформировать группы, назначить командиров. Ну а пока — разойтись. Надо было выспаться перед новым днем, который обещал быть долгим и тяжелым.

Я вышел первым. Время всего девять, а уже задолбался как раб на галерах. Сел за руль, завёл двигатель, и порулил домой. Пока разговаривали, прошел дождь, асфальт почернел, и казалось что фары почти не светят. Спасали редкие фонари, которые еще горели, отбрасывая желтые, расплывчатые пятна на мокрый асфальт. Прохожих — ни души. Мертвая зона. Только где-то вдалеке завыла собака, да ветер шевелил обрывки газет в лужах.

Я ехал не спеша, стараясь объезжать особенно глубокие колдобины, думая о горячем ужине и постели. Только размечтался — как справа оглушительно хлопнуло!

Звук был громкий, сухой, как выстрел. Машину резко, с ужасающим скрежетом понесло влево! Руль вырвало из рук! Я инстинктивно вдавил тормоз в пол, чувствуя, как «девятка» идет юзом, разворачиваясь боком. Едва не вписавшись в огромное, облезлое дерево у обочины, она содрогнулась всем корпусом, подпрыгнула на кочке и замерла, накренившись на правый бок. Двигатель заглох. Наступила гробовая тишина, нарушаемая только моим собственным прерывистым дыханием.

Огляделся по сторонам — мало ли. Улица пустынна. Темные подворотни. Заброшенные гаражи. Окна ближайшей пятиэтажки — глухие, безжизненные. Не раздумывая, нащупал под водительским сиденьем холодную рукоять дежурного ТТ. Вытащил его, сжал в руке. Металл был успокаивающе холодным.

Только теперь осмотрел машину. Правое переднее колесо. Оно ушло «на выстрел» — покрышка была разорвана в клочья, словно ее изнутри разорвало гранатой. Ну и ладно, — подумал я с горькой иронией. Запаску воткнуть — дело десяти минут. Бывало и хуже.

Открыл багажник, достал запаску, бросил ее с глухим стуком на мокрый асфальт рядом с убитым колесом. Теперь нужен баллонный ключ. А вот с балонником так же лихо не получилось. Перерыл весь багажник: запасные свечи, тряпки, кусок троса, пустая канистра… Ключа не нашёл. В салоне тоже, ни под водительским, ни под пассажирским сиденьями. Черт!

Возвращаться обратно на базу? В принципе, недалеко, километра три всего отъехал. Но… бросать тачку на дороге опасно. Особенно здесь, на окраине, возле этих гаражей. Велик шанс, что вернувшись, просто не найду её. Разберут на запчасти за полчаса, а то и спалят для потехи.

И машин-то, как назло, нет. Раньше здесь, на этой дороге к промзоне, даже вечером было движение. Сейчас — пустыня. С последними событиями народ не катается особо, а вечерами вообще из дома носа не сует. Страшно.

В общем, подождал я немного, прислушиваясь. Тишина. Закрыл машину на ключ, сунул руки в карманы куртки, и пошагал обратно, по направлению к базе. Быстрым, но не бегущим шагом, стараясь слиться с темнотой у обочины.

Раньше, когда только очутился здесь, да и позже, гуляя по городу, я порой ловил себя на странном чувстве — наслаждался обстановкой. Ностальгия, если хотите. Знакомые хрущевки, запах сирени весной, крики детей во дворах — отголоски нормальной, пусть и небогатой, жизни. Сейчас же чувствовал себя как в тылу врага. Каждый шаг отдавался гулко в тишине. Каждый темный проем, каждый куст таил угрозу. Постоянно оглядывался, и пушку из рук не выпускал. Глаза бегали, выискивая движение, уши ловили каждый звук.

Где-то через километр, дорога шла мимо длинного, мрачного здания общаги и соседней с ней АТС — низкой бетонной коробки с решетками на окнах. Я прибавил шаг, стараясь быстрее миновать это мрачное место. И вдруг заметил шевеление. Тени метнулись в глубине узкого прохода между зданием и забором. Лезть не хотел категорически. Думал, проскочу мимо, не привлекая внимания.

Но меня окликнули.

— Эй, мужик! — Голос был сиплый, агрессивный. — Стопэ!

Я замер, медленно поворачиваясь к источнику звука. Из тени прохода вышли трое. Фигуры коренастые, в темных куртках, лица скрыты капюшонами и шапками надвинутыми на лбы. Один, пониже, держал в руках монтировку. Другой, повыше и шире в плечах, сжимал в кулаке трубу. Третий, стоявший чуть позади, казался тоньше, его руки были пусты, но он нервно ерзал на месте.

— Парни, я мимо иду, — ответил я спокойно. Левая рука была в кармане, правая, с ТТ, спрятана за спиной. — Дела свои делайте, я вам не мешаю.

— Пойдешь мимо, только лавэ нам скинешь! — угрожающе поднимая монтировку, прошипел тот что пониже.

В этот момент раздался пронзительный, старческий голос сверху:

— Эй вы, сволочи! А ну отстали от человека! Слышали⁈ Я щас милицию вызову!

Все, включая грабителей, невольно взглянули наверх. Из окна третьего этажа общаги, высунулась голова бабки. Она размахивала костлявой рукой.

Я понимал что просто так не уйду, и хотел просто попугать шпану пистолетом, но ее крик сработал как сигнал, все трое ринулись в бой.

Не желая убивать, выстрелил в ногу парню с трубой. Выстрел грохнул, оглушительно гулкий в вечерней тишине. Он вскрикнул, подпрыгнул, и тут же растянулся во весь рост на асфальте. Второй, вместо того чтобы отступить, заорал и рванул ко мне, занося монтировку для удара по голове.

Третий же, достав откуда-то нож, прыгнул сбоку. Я выстрелил дважды, тощий захрипел, выпустил нож и рухнул на колени, хватаясь за шею, издавая булькающие звуки. Парень с монтировкой просто свалился лицом вниз. Бабка завизжала, и испугавшись произошедшего, с глухим