Японская война 1904. Книга 6 - Антон Дмитриевич Емельянов

— Я… — Вера попыталась что-то сказать, но ей не дали продолжить.

— Впрочем, мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать побег Петра Алексеевича или его проживание в Лондоне. Тем более что с 1876-го прошло столько лет, — остановил девушку Николай. — Давайте лучше перейдем к тому, ради чего я вас сюда и пригласил.

Сердце Веры снова забилось. Всего пара слов, но ей сейчас фактически простили все старые грехи. Это не было сказано прямо, об этом вообще не было сказано, но царь узнал ее и ничего не сделал. Одного этого было достаточно. И за что — ничего не бывает просто так, особенно царская милость — всего лишь за помощь с делами на заводе!

Неужели Николай Александрович все-таки не настолько глуп, как о нем говорят, и на самом деле понимает, что важно для России, а что нет?

Глава 12

Вера, она же Александра Петровна Кропоткина, беглая дочь беглого князя Петра Алексеевича Кропоткина[1]. Всю жизнь она была согласна с отцом только в том, что государство по своей сути — это лишняя прослойка, без которой можно обойтись. Что люди и сами по себе сумеют справиться с организацией своей жизни, а лишние ресурсы, которые в таком случае высвободятся, просто сделают ее лучше.

Но вот сейчас Вера смотрела на Николая Александровича и невольно думала, а точно ли судьба России стала лучше, если бы одно из покушений было доведено до конца? Даже ее… И какую цену пришлось бы заплатить миллионам людей за то, чтобы найти себе место в новом мире? Она-то точно справится, но остальные… Макаров вот никогда не забывал о тех, кто его окружает.

— … вы проделали огромную работу, и новый корпус Путиловского завода принесет великую пользу России, — Николай тем временем закончил со словами благодарности и перешел к главному. — Однако я хотел бы попросить вас не распылять свои силы на создание конкретных машин и наладить прежде всего массовое производство моторов по купленным вами лицензиям. 40-сильный «Панар», 80-сильный «Рено» — вы планируете выпуск в районе сотни-двух в месяц, но экономика империи легко переварит даже тысячу моторов. И они нужны нам.

— Ваше величество, — голос Анны дрогнул, однако она сжала кулачки и нашла в себе силы возразить. — Но мы столько сил потратили на разработку новых броневиков! Их ждет генерал Макаров, мы также должны поставить их по контракту с Военным министерством…

— Ваши обязательства просто будут переданы другому заводу, никаких последствий, — Николай отмахнулся. — Вы же сможете пустить деньги именно на расширение моторной линии.

— А генерал Макаров? — напомнила Вера.

— Война пока закончена, — Николай повернулся к девушке. — И он получит свои броневики. Просто с другого завода.

— Он ждет не просто броневики, — Анна от нервов чуть не лишилась голоса, но все равно продолжала. — Он ждет именно нашего воплощения своих идей. А еще мы работаем над перспективной машиной, которая перевернет ситуацию на любом поле боя.

— Если вы беспокоитесь о вложенных деньгах, — подал голос Плеве, — то можно же оформить привилегии на все, что вы придумали. И затраты, учитывая объемы вложений в броневики, вернутся очень быстро. Если что, я мог бы помочь со своей стороны…

— Дело не в деньгах! — повысила голос Анна, словно на мгновение забыв, что она не на производстве, где порой чуть ли не ночевала, а в Зимнем.

— А в чем? — почти ласково спросил министр внутренних дел.

— В том, что мы хотим помочь армии. В том, что мы можем это сделать. Черт побери! — девушка покраснела, но все равно продолжила. — Раньше я долгие годы была не больше чем придатком к семье, к славному имени Путиловского завода, но теперь… Когда я слышу о победах на востоке России, то знаю, что они стали возможны в том числе и благодаря мне! Когда читаю отчеты офицеров об использовании наших машин, когда смотрю приложенные цифры, сколько жизней спасли те или иные придумки и качество, которое мы отслеживаем на каждом этапе — я чувствую себя живой!

Вера с удивлением посмотрела на подругу. Раньше она не знала, можно ли Анну так называть. Они много говорили, много времени проводили вместе, но вместе с тем Вере казалось, что молодой заводчице интересны только деньги и сталь. А оказывается, нет: даже она мечтает о чем-то большем. Жаль, что все это не будет иметь смысла… Царь, министр финансов — вряд ли они собрались просто чтобы согласиться с чужой мечтой. Пусть пока им спускают некоторые вольности, но всему есть границы.

— Кажется, я понимаю вас, — неожиданно сказал Николай, и Вера чуть не закашлялась.

— Понимаете? — выдохнула Анна и удивленно расширила глаза.

— Да, и поэтому не буду приказывать, а просто расскажу, почему я прошу вас принять именно такое решение.

В воздухе повисло напряженное молчание, а Вера неожиданно осознала, что это ей напоминает. Разговор отца и детей: когда одни мечтают, а второй вынужден зарабатывать на дом и на еду и как злобный тиран ограничивает свободу и полет фантазии.

— Почему? — Анна вскинула голову.

— Мир меняется, и многие это понимают, — тихо заговорил царь. — Не будем трогать то, что творится в людских душах, но есть и то, что проще, что можно увидеть своими глазами. Изобретения, техника, машины — можно называть как угодно — их становится все больше. Тот, кто первым зайдет в эту нишу, уже через пять-десять лет будет править экономикой империи…

Вера сжала кулаки. Вот же оно, то, что она чуть не упустила. Царь увидел, что может потерять часть власти, и делает все, чтобы этого не произошло.

— Вы считаете, что если я… если Путиловский завод заберет себе слишком много, нас уничтожат? — Анна поняла слова царя по-своему. Не царь, другие хищники, поменьше.

— Вас уже атакуют, — ответил Николай. — Пишут жалобы мне, доносы Вячеславу Константиновичу. Мы не дадим им хода, но это только начало. Россия — это страна законов, и вашим конкурентам хватит опыта, чтобы фактически заморозить деятельность завода проверками, исками… А вам не хватит опыта, сил и влияния, чтобы себя отстоять.

— А вы? — жалобно спросил Анна. — Вы же и есть закон.

— Времена деспотии прошли, — Николай неискренне улыбнулся.