И грянул град - Лориана Рава

и решила, что лучше всего пойти к ней. Та не знала, что Луна -- супруга Первого Инки, и думала, что женщина просто "из дворцовых". Тем лучше, будет где переждать кошмар.

Без помех Луна дошла до нужного дома. Лама открыла ей дверь.

-- Заходи, Светлоликая, -- сказала она, -- а почему ты в таком виде, что с тобой случилось?

-- Беда случилась. Англичане и их сторонники ворвались во дворец, схватили меня и заперли на складе. Они грозились потом надо мной надругаться, но я нашла верёвку и спустилась вниз. Так я спаслась, но родных в городе у меня нет и идти мне некуда, можно, я у тебя немного побуду?

-- Конечно, можно, -- сказала Лама, -- умойся, я дам тебе гребень, и что-нибудь закрепить волосы. Ой, что это у тебя с ушами?!

-- Мне вырвали серьги с мясом.

-- Бедная... Может, к ранам приложить что-нибудь? И ты, наверное, есть хочешь?

-- Есть... Не знаю даже. Вот пить хочу.

-- А муж твой где?

-- Я не знаю. Не надеюсь, что он жив. Они убивали всех тех, кто только пытался сопротивляться. А где твой?

-- Я тоже не знаю. Как с утра ушёл, так и не видно.

Приведя себя в порядок, Луна почувствовала себя немного успокоенной. Как бы то ни было, временное пристанище у неё есть.

-- А что вообще творится в городе? -- спросила она. -- Почему вдруг разгневанный народ вышел ко дворцу и потребовал себе Первого Инку на расправу?

-- Ах да, мы же не виделись с тобой уже несколько месяцев, так что ты не знаешь подоплёки нынешних событий. Кстати, а где ты была?

-- Видишь, -- сказала Луна, указывая рукой на живот, -- поначалу я очень плохо себя чувствовала, меня часто тошнило, и потому я не выходила.

-- Но ведь раньше ты этим не страдала?

-- Да. Дворцовый лекарь сказал мне, что это может быть оттого, что я жду мальчика. Ну а потом я в деревню уезжала.

-- Ясно...

-- Да и потом я боялась англичан. Говорят, они к любой женщине пристать могут, мол, были случаи....

-- А я, наоборот, до сего дня о них хорошо думала. Ведь не разбойники или бандиты, приличные люди, других бы не пригласили, чего им на кого-то нападать? А про дворец, наоборот, ходили самые страшные слухи. Ну, только шёпотком, конечно. Мол, будто бы во дворце происходят жуткие оргии... Туда девушек силком притаскивают и насилуют. Я всё тебя встретить надеялась и спросить, действительно ли у вас такое творится.

-- Ничего такого не было.

-- Правда не было? А может, ты не знаешь?

-- Нет, не было. Первый Инка не то что оргий не устраивал, в личной жизни был очень скромен, личные покои его были невелики, так только чтобы было где семью разместить и сад.

-- А остальное тогда зачем?

-- Ну, ты же видела Галерею Даров, потом есть тронный зал для официальных приёмов, зал для совещаний и так далее. Ну а ещё помещения для охраны, разные склады... Но вообще дворец не так уж и велик, там невозможно, чтобы в одной части оргия, а в другой ничего бы не знали.

-- Ладно, верю. Но вот когда с утра вышла Центральная Газета с описанием оргий и призывом выйти на площадь и призвать Первого Инку к ответу, то мой муж без колебаний пошёл. И что с ним стало дальше -- не знаю. А газета -- вот!

Луна с грустью подумала, что у Ламы куда больше шансов увидеть своего мужа живым, чем у неё, затем углубилась в изучение злосчастной газеты. Почти все статьи в ней она уже прочитала заранее. Точнее, все кроме одной -- рядом со статьёй Дэниэла, вместо ответа, над которым вчера так трудился Асеро, висела другая статья, где подробно описывались якобы имеющие место во дворце оргии. От описания разврата Луну, всё-таки съевшую несколько лепёшек, чуть не стошнило. Якобы жертвами Асеро стали даже их дочери, Багровая Роза и Тигровая Лилия (ну не могли не переврать даже имена!). Рядом со статьёй была помещена карикатура: Первый Инка с плотоядным выражением лица снимал с себя штаны, а стоящая напротив него девочка жалостливо умоляла его: "Папа, не надо, пощади!".

Теперь Луна поняла, почему пришедшие на площадь горожане кричали, обзывали её ни в чём не повинного мужа грязными кровосмесителем и были готовы его растерзать. Кстати, карикатура явно нарисована европейцем, тавантисуец явно бы не подчёркивал так индейскость изображаемого персонажа.

-- Послушай, я не знаю, какой мерзавец написал эту клевету и кто её напечатал, но из-за этой лжи уже полилась кровь, и ещё больше прольётся. Война неизбежна.

-- Неужели всё так ужасно?! Нет, не может быть...

-- Ну, сама подумай, наш правитель свергнут, и законной власти больше нет. Значит, за неё будут драться.

-- Но какая война? С кем? Может, побурлит ещё немного, но через пару месяцев всё успокоится.

В этот момент пришёл муж Ламы.

-- Ну наконец-то! -- воскликнула она. -- А то я так волновалась.

-- Да, денёк был жаркий! -- сказал он, и Луна заметила, что в руках у него какие-то свёртки. -- Просыпались мы утром в одном государстве, а сейчас уже живём в другом. А это кто?

-- Это моя подруга. Она сбежала от англичан, громивших дворец.

-- И чего сбежала? Радоваться надо наоборот, ведь тиран пал! И теперь республика!

-- Да её мятежники чуть не растерзали! У неё нет родных в столице и ей некуда деваться, а она на сносях. Пусть поживёт немного у нас.

-- Гм! -- сказал мужчина, косясь на беременный живот Луны. Видно, терпеть в своей доме чужое дитя ему совсем не улыбалась. -- Ну ладно, посмотрим.

-- Лучше расскажи, что с тобой случилось. И откуда эти свёртки?

-- Сейчас расскажу. Когда я пришёл ко дворцу, народ уже заполнил площадь крича, чтобы Первый Инка вышел для серьёзного разговора. Он вышел, попытался скорчить из себя саму невинность, да не тут-то было. Один воин из его охраны, у которого он до того обесчестил сестру, поддел копьём ему льяуту и бросил в толпу, выкрикивая обвинения. Поняв, что Первого Инку даже его охрана ненавидит, разгневанные горожане накинулись на него и едва не разорвали на куски. Но англичанин Дэниэл сказал им остановиться, так как над таким злодеем должен был проведён законный суд. Потом