Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

- Правда?

- Истинная. – Я даже перекрестился. – Всё так и было. Но, всё было прилично. Я просто играл на гитаре, пел песни, и мы с ней танцевали. Смотрели на салют в её честь. И всё. Потом спустились вниз. Там уже был целый придворный кагал. Её забрали и увезли. Вот и всё, Наташа.

- Но перед этим она Вас поцеловала.

- Не поцеловала. Чего не было, того не было. Ольга Николаевна меня просто обняла. Не больше.

- Но Вы ей спели песню.

- Спел.

- А какую?

- Букет. Я буду долго гнать велосипед. В глухих лугах его остановлю, нарву цветов и подарю букет, той девушке, которую люблю.

- Я знаю. Смотрела по ленте. Очень красивая песня. Пронзительная.

- Тебе понравилось?

- Да, очень. Она стала уже хитом. Её уже транслируют.

- Серьёзно?

- Да, Андрей Ярославович. Вы стали звездой.

Наташа мне показала видео на мобильном телефоне, где я исполнял песню Барыкина, букет.

- Наташ, а хочешь я тебе спою эту песню?

- Правда, Андрей Ярославович?

- Правда, Наташа. Гитару только надо.

- Какую?

- Семиструнную. И всё.

- А если я принесу её. Вы споёте?

- Нат, без проблем.

- Хорошо. Но сейчас Вас ждут на завтрак.

- Ладно. Раз ждут, значит нужно идти.

Спустился в столовую. Там сидел весь клан Самариных, которые в настоящий момент присутствовали в Москве.

- Всем доброго утра и приятного аппетита. Прошу прощения за опоздание. – Сел на свободное место. Рядом со мной сидела Зоя. Чуть дальше – Настя. С другой стороны, сидел Павел. Ну и, конечно, во главе стола восседал сам патриарх семейства – Фрол Никодимыч. Если большинство представителей клана смотрели на меня заинтересованно, а женская половина даже благосклонно, то дед смотрел на меня недовольно из-под своих кустистых бровей. Он пил кофе. Перед ним на столе лежали свернутые газеты.

Мне положили кашу и поставили подставку, на которой было яйцо, как я понял сваренное всмятку. Такие же яйца стояли почти перед всеми за столом. Как же она называется… О, вспомнил, пашотница. Каша была овсяная. Я усмехнулся, вспомнив фильм по мотивам бессмертного творения Конан Дойла «Собака Баскервилей», «Что у нас на завтрак Бэрримор?.. Овсянка, сэр!»

Взял маленькую ложечку постучал по яйцу, отколупал верх скорлупы. Намазал белый хлеб маслом и стал с аппетитом уминать кашу, вприкуску с бутербродом и яйцом. Сунув очередную ложку с кашей в рот, заметил, что все смотрят на меня. Никто не есть. Проглотил кашу, положил на стал ложку.

- Что-то случилось? – Задал вопрос. Послышался тихий смех и женское хихиканье.

- Оля, да он издевается. – Проговорил Фрол Никодимыч. – Ты посмотри на него. Сидит ест, физиономия довольная и ему всё трынь трава. М-дааа.

- Фролушка, я думаю, ты сгущаешь краски. – Ответила баба Оля.

- Я не сгущаю краски, Олюшка. Конечно, я понимал ещё вчера, что будет нездоровая суета утром, после всего того, что наворотил этот молодчик. Но я не ожидал что это даст такой эффект. Шум стоит такой… У меня слов нет. У меня телефон уже с самого утра раскалился. Звонят и звонят. Звонят и звонят.

- Отец, зато благодаря Андрею акции нашего концерна поднялись на четыре пункта. И это только начало. – Сказал Тимофей и посмотрев на меня, подмигнул.

Весело. Я оказывается уже заработал не один десяток миллионов, а может и всю сотню? Вернее, не я, а семья.

- Знаю я. Вот только как поднялись, так и опустятся. Сильно не радуйся, Тимофей. – Ответил Фрол Никодимыч. Глянул на меня. – Чего не ешь? Кушай, Андрюша, кушай. Набирайся сил. Они тебе очень понадобятся. Хорошо ворота закрыты и охране дано указание никого не пускать. Там за периметром целая толпа уже собралась. В основном эти шелкопёры, корреспонденты, репортёры и прочая пишущая сволочь. Вот что с ним делать, Олюшка? Меня к градоначальнику пригласили. На беседу.

- К Великому Князю, Александру Константиновичу? – Удивилась бабушка Оля.

- К нему. Полчаса назад позвонили. А ещё, оказывается, у Андрея сегодня аудиенция у Его Императорского Величества. Я всё правильно сказал?

- Ничего себе! – Вырвалось у Тимофея Фроловича.

- Андрюша, это правда? – Спросила меня Ольга Константиновна.

- Правда. Вот только, я думаю, никакой аудиенции не будет. Меня ближе, чем на километр теперь к Кремлю не подпустят. – Я усмехнулся. Взял ложку и доел кашу. Потом выскоблил весь белок с желтком у яйца. Только хотел отхлебнуть из чашечки кофе, как у меня заиграла мелодия мобильного. Я вытащил его из кармана. Обратил внимание, что все опять на меня смотрят. Но на этот раз большинство с осуждением.

- Что? – Вновь спросил я.

- Андрей, за завтраком, а так же обедом и ужином сотовые телефоны отключают или оставляют у себя в комнате. – Пояснила мне Ольга Константиновна.

- Извините. – Я хотел сбросить звонок.

- Ответь. – Сказал дед. Я принял вызов.

- Алё?

- Самарин?! Ты почему так долго трубку не берёшь? – Это звонил главный жандарм империи.

- А, Алексей Николаевич. Доброе утро. Я завтракаю. А у нас за столом не принято разговаривать по телефону. Это не прилично, господин полковник. Чем могу быть полезен, Вашему Высокоблагородию?

- У нас с тобой не решены некоторое вопросы, по поводу твоего странного паспорта, странных денег. И откуда ты вообще появился.

- Алексей Николаевич, а я думал, что все вопросы уже порешали и Вы мне паспорт подданного Его Величества приготовили.

- Нет, мы не порешали ничего. Поэтому сегодня будем прояснять всё это. И ещё, Самарин, ты не забыл, что у тебя аудиенция назначена у Его Императорского Величества.

- А что, её ещё не отменили, Алексей Николаевич?

- Нет, не отменили, Самарин. Наоборот, у Государя-императора, появилось ещё больше желания пообщаться с Вами, Андрюша. – Моё имя он произнёс с особым сарказмом. Берестин продолжил. – Особенно после того, как Цесаревна, разругалась вчера поздно вечером со своим женихом и попросила покинуть её апартаменты.

- Я не понял, а что саксонец делал поздно вечером у принцессы? Он вообще-то ей ещё не муж, чтобы околачиваться в её покоях в трусах и ночном саксонском колпаке.

- Ну ты наглый всё же, Самарин! Это не твоё дело! – Рявкнул в трубку глава Отдельного Корпуса Жандармов. Я потряс головой и поковырялся в ухе. Зоя с