Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 - Ник Тарасов

технологию. А в россии она будет внедрена только к концу этого века. Так почему бы нам не быть первыми?

Иван Дмитриевич потёр подбородок:

— Убедительно. Но вы сказали, что нужно переделывать весь подход к технологиям. Что конкретно имели в виду?

— Для сверловки нужна мощность, — объяснил я. — Много мощности. Сверло должно вращаться с большой силой, чтобы прогрызать металл. Вручную это невозможно. Водяное колесо — да, но оно зависит от погоды, от уровня воды в реке, от морозов зимой.

Я встал и подошёл к окну, глядя на вечернюю Тулу:

— Нужна надёжная, стабильная энергия. И я знаю, как её получить. У меня в Уваровке уже работает подводная турбина на реке Быстрянка. Она приводит в действие мехи, которые нагнетают сжатый воздух. А сжатый воздух питает пневматические двигатели в кузнице и на лесопилке.

Я повернулся к Ивану Дмитриевичу:

— Та же система, только в промышленных масштабах, может обеспечить энергией весь оружейный завод. Ставим турбины на реке Упа — она куда полноводнее моей Быстрянки. Строим большие компрессоры для нагнетания воздуха. Прокладываем трубы к цехам. И в каждом цехе — пневматические двигатели, приводящие в действие станки.

— Савелий Кузьмич уже видел мои пневмодвигатели, — продолжал я. — Мало того — он их делал и участвовал в запуске. Он понимает принцип. Поручите ему с помощью выделенных работников делать такие же, только большие — промышленные. Десятки, если понадобится. Для сверлильных станков, для кузнечных молотов, для поддува горнов, для токарных станков…

Я вернулся к столу и снова взялся за карандаш, набрасывая схему:

— Представьте: по всему заводу идут трубы со сжатым воздухом. К каждому станку подведена такая труба. Мастер открывает кран — двигатель запускается. Закрывает — останавливается. Никаких ремней от центрального вала, никакой зависимости от одного водяного колеса. Каждый станок работает независимо, когда нужно.

Иван Дмитриевич склонился над схемой:

— И это реально воплотить?

— Конечно, — уверенно ответил я. — Технически это проще паровой машины. Нужны турбины — я дам чертежи, у меня уже есть рабочий образец. Нужны компрессоры — тоже дам чертежи, принцип простой. Нужны трубы — медные или железные, местные мастера справятся. Нужны пневмодвигатели — Савелий Кузьмич уже умеет их делать. При чем, два образца со мной поедут в Уваровку.

Я сел обратно в кресло:

— Конечно, это займёт время. Месяцы на строительство турбин и компрессоров. Ещё месяцы на изготовление десятков пневмодвигателей. Прокладку труб по заводу. Изготовления станков под новые двигатели и новые принципы работы. Но когда всё заработает…

Я помолчал, давая словам повиснуть в воздухе:

— Когда всё заработает, у вас будет завод, которому нет равных не только в России, но и в Европе. Потому что даже там ещё не додумались до такой системы распределённого привода через сжатый воздух. Они всё ещё используют центральный вал с ремнями или отдельные паровые машины для каждого станка, что дорого и сложно.

Иван Дмитриевич долго молчал, обдумывая услышанное. Потом встал, подошёл к шкафу и достал графин с янтарной жидкостью:

— Это заслуживает того, чтобы отметить. Коньяк французский, трофейный.

Он налил нам обоим по небольшому бокалу:

— Егор Андреевич, если хотя бы половина из того, что вы говорите, осуществится — это будет революция в производстве. Не побоюсь этого слова.

Мы чокнулись. Коньяк оказался действительно хорошим — мягким, с приятным послевкусием.

— Но давайте будем реалистами, — продолжил Иван Дмитриевич, садясь обратно. — Сколько это будет стоить? И сколько времени займёт?

Я задумался, прикидывая в уме:

— Турбины и компрессоры — это основная статья расхода. Скажем, десять тысяч рублей на их изготовление и установку. Трубы по всему заводу — ещё пять тысяч. Но те же трубы смогут делать рабочие — принцип такой же как изготовление стволов. Только толще в десять раз. Пневмодвигатели… если делать штук пятьдесят, по сотне рублей каждый — ещё пять тысяч. Переделка станков, непредвиденные расходы — накиньте ещё пять тысяч. Итого двадцать пять тысяч рублей.

— Много, — поморщился Иван Дмитриевич.

— Для сравнения, — парировал я, — новый оружейный завод с нуля обойдётся в сотни тысяч. А здесь мы модернизируем существующий, многократно повышая его производительность и качество продукции. Окупится за два-три года только за счёт снижения брака и роста производительности.

— А время?

— Год, — сказал я. — Может, чуть больше. Первые три месяца — проектирование и изготовление турбин с компрессорами. Ещё три — установка и испытания. Параллельно Савелий Кузьмич с мастерами делает пневмодвигатели. Параллельно нужно организовать прокладку труб, ещё месяц на переделку станков и подключение двигателей. И месяц на испытания всей системы и устранение недочётов.

Иван Дмитриевич записывал:

— Год на модернизацию завода. Двадцать пять тысяч рублей вложений. А на выходе?

— На выходе, — я снова взялся за карандаш и начал писать цифры, — производительность вырастет минимум вдвое. Потому что станки будут работать быстрее и надёжнее. Брак упадёт с тридцати процентов до пяти, а то и меньше. Качество продукции станет сопоставимо с европейским. Появится возможность делать сверлёные стволы — небольшими партиями поначалу, для отборных стрелков, гвардии, офицеров. А там, глядишь, и наладим массовое производство.

Я отложил карандаш:

— И самое главное — мы создадим образец для других заводов. Когда система заработает у нас, её можно будет тиражировать. Поставить на железоделательные заводы барона Строганова. На монетный двор. На верфи. Везде, где нужна механическая энергия.

Иван Дмитриевич медленно кивал:

— Убедительно. Очень убедительно. Но есть один вопрос — а вы сами сможете всем этим руководить? Вы же говорили, что постоянно находиться на заводе не сможете.

— Не смогу, — согласился я. — Но первые месяцы, пока идёт проектирование и изготовление основных узлов, мне нужно будет приезжать не так и часто. Скажем, два раза в месяц на два-три дня. Давать чертежи, объяснять принципы, проверять работу, исправлять ошибки.

— А когда система будет готова и пойдёт установка, Савелий Кузьмич уже сможет руководить сам, под моим общим контролем. Я буду приезжать раз в месяц, смотреть прогресс, решать проблемы. К тому времени у него уже будут обученные помощники, которые понимают систему.

Иван Дмитриевич задумчиво потягивал коньяк:

— Значит, первые полгода вам придётся активно участвовать.

— Да, — кивнул я. — Это много времени, понимаю. Но это необходимо, если мы хотим сделать всё правильно с первого раза. Переделывать потом выйдет дороже и дольше.

— А как же Уваровка?