Миротворец - Сергей Тамбовский

что избранные доверием всего населения люди, призываемые ныне к совместной законодательной работе с правительством, покажут себя пред всею Россией достойными того Царского доверия, коим они призваны к сему великому делу, и в полном согласии с прочими государственными установлениями и с властями, от нас поставленными, окажут Нам полезное и ревностное содействие в трудах Наших на благо общей Нашей Матери России, к утверждению единства, безопасности и величия государства и народного порядка и благоденствия.

Призывая благословение Господне на труды учреждаемого Нами государственного установления, Мы с непоколебимою верою в милость Божию и в непреложность великих исторических судеб, предопределенных Божественным промыслом дорогому Нашему отечеству, твердо уповаем, что с помощью Всемогущего Бога и единодушными усилиями всех своих сынов Россия выйдет с торжеством из постигших ее ныне тяжких испытаний и возродится в запечатленных тысячелетнею ее историей могуществе, величии и славе.

Дан в Цврском селе, в 10-й день октября, в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот девяносто шестое, царствования же Нашего в пятнадцатое.

На подлинном Собственною Его императорского величества рукою подписано: АЛЕКСАНДР

Таким образом, Александр творчески подошел к ценной информации, предоставленной ему Георгием из 21 века, и в данном тексте объединил по сути два манифеста из предыдущей ветки истории — от августа и от октября 1905 года. Госдума получала две палаты и достаточно широкие полномочия. Отдельным распоряжением местом ее функционирования объявлялся Сенатский дворец в Московском Кремле, заседания предполагалось проводить в Екатерининском зале.

Что касается выборов по куриям, нынешнее положение не слишком отличалось от того, что сочинил Витте в 1905 году. К выборам в частности не допускались 6 категорий подданных, а именно 1)женщины, 2)молодежь до 25 лет, 3)школьники и студенты, 4)военные на действительной службе, 5)бродячие инородцы (это в основном касалось цыган) и 6)иностранные подданные. Выборы декларировались не всеобщие и прямые, как в 21 веке, а по четырем куриям — землевладельцы, горожане, крестьяне и рабочие. Причем один голос от собственников земли, например, приравнивался к двум городским, 15 крестьянским и 45 рабочим. Из четырех принципов демократии, таким образом, всеобщие, прямые, равные и тайные, российские выборы отвечали только одному — соответствовали они только тайности.

Российское общество встретило данный манифест достаточно противоречивыми откликами, однако, создание политических партий, разрешенное дополнительным приложением к нему, стартовало практически в день обнародования. Появились кадеты (конституционные демократы), октябристы (по месяцу выхода манифеста), автономисты (тут объединились практически все националисты с окраин Империи, от Бунда и до Грузии), социал-демократы, еще не поделившиеся на фракции и эсеры (социалисты-революционеры), отколовшиеся от эсдеков.

Зарубежный вояж

А пока российское общество бурлило и обсуждало открывающиеся перспективы, Александр решил съездить в давно намеченную поездку по Европе с посещением своих заклятых друзей на аналогичных постах. Маршрут был разработан в ведомстве министра иностранных дел Лобанова-Ростовского и включал в себя Вену, Париж и на обратном пути Берлин. Министр продемонстрировал царю даже схематично выполненный план поездки.

— Из Петербурга мы выезжаем по Варшавской ветке, — начал он водить указкой по карте, где даже был нарисован маленький царский поезд с дымом из трубы, — с Варшавского вокзала, само собой разумеется. Далее следует Луга, Псков, Динабург, Ковно, Белосток и заканчивается первый этап путешествия на Петербургском вокзале в Варшаве. Здесь вас будет встречать генерал-губернатор Царства Польского Шувалов…

— Павел Андреевич? — тут же отозвался Александр, — как же, помню — в Крымской и турецкой кампаниях он сильно отличился… он же, если не ошибаюсь, германофил?

— Все верно, государь, — кивнул Лобанов, — он был одним из инициаторов заключения российско-германского договора в 87 году… и некоторое время назад являлся даже нашим послом в Берлине.

— Надо будет взять его с собой — пригодится на переговорах с Вильгельмом… однако, продолжайте, Алексей Борисович.

— Из Варшавы мы выедем с Венского вокзала по ветке, ведущей в Австро-Венгрию — на пути следования у нас будут такие пункты…

— Постойте, — перебил его царь, — в Европе же ширина колеи железных дорог уже, чем у нас, так? Где будут меняться колесные пары?

— Абсолютно правильное замечание, — сподхалимничал министр, — однако хочу заметить, что Варшавско-Венская дорога строилась уже с учетом того, что она будет пересекать границу нашей империи, поэтому колесные пары поменяют, пока мы будем наносить визиты и совещаться в Варшаве…

— Да-да, припоминаю, — рассеянно ответил Александр, — эта же дорога построилась даже раньше Московской, чуть ли не сразу после Царскосельской. Хорошо… что там у нас намечено в Австрии, рассказывайте.

— Путь наш будет пролегать через Ченстохову, Катовице и после пересечения границы через Остраву, Оломуц и Брно. А за Брно уже рукой подать до Вены, где на Северном вокзале нас будет встречать государь-император Франц-Иосиф Первый…

— Понятно, — задумчиво побарабанил пальцами по столу император, — а сколько всего в Вене вокзалов, не знаете?

— Вена большой столичный город, — откликнулся Лобанов, — точную цифру я не скажу, но больше четырех, это да — там имеется Центральный вокзал, а еще Западный, Северный и Южный, по другому называемый Майдлинг… и еще один, забыл его название, не обессудьте, государь…

— А как переводится это название, Майдлинг? — задал неожиданный вопрос царь.

— Затрудняюсь с ответом, — вытер пот со лба министр, — какая-то местная идиома… знаю, что рядом с ним проходит ветка метрополитена…

— О, — поднял указательный палец Александр, — метрополитен это интересно… в Европе, такой транспорт есть, если не ошибаюсь, еще в Лондоне и в Будапеште, верно?

— И в Стамбуле недавно открыли такой, — подправил его Лобанов, — Стамбул ведь тоже можно считать Европой… а в Вене этот транспорт скорее можно назвать городской железной дорогой, чем метрополитеном, большей частью оно наземное — местное название S-Bahn…

— Надо будет проехаться, это раз, а два — переманить к нам пару инженеров, строивших такой транспорт, в Петербурге и Москве такое совсем не помешало бы. Ну хорошо, Вену мы худо-бедно проехали… переговоры, надеюсь, в Шенбрунне намечены?

— Точно, государь, — быстро согласился министр, — в королевской резиденции… можно будет сравнить ее с нашими, Царским Селом, Петергофом и Гатчиной.

— Хорошо, сравним… давайте информацию про дальнейший маршрут…

— Из Вены мы выезжаем с Центрального вокзала, на немецком это будет Хауптбанхофф… и едем строго на запад через Зальцбург, Цюрих и Женеву на французскую территорию…

— Со швейцарцами нам поговорить не имеет смысла? — уточнил царь.

— А о чем? — не понял